подарок для бывшего (СИ)

Костя закатывает глаза и улыбается во весь рот. Пожалуй сегодня он предстаёт передо мной ещё с одной стороны. Никогда не видела его настолько весёлым, расслабленным и улыбающимся.

Воронцов перекидывает полотенце с одного плеча на другое, рукой упирается в дверной косяк ванной комнаты и начинает без запинки, спокойным голосом рассказывать о вчерашнем:

– Возвращаюсь я, значит, в спальню к тебе, в голове одни нецензурные мысли о том, что мы будем творить вдвоём этой ночью. Но ты, Вера, та ещё «обломистка». Захожу я значит и вижу, что дама моя лежит, как королевна, посреди кровати и сладко спит.

Костя разводит руки в стороны, мол, что увидел, то и пересказываю. И вид такой еще при этом грустный. Будто действительно расстроился из-за вчерашнего несостоявшегося соития.

– Ты ещё, Вера, кстати, и слюни пускаешь. Смешно так слюнявишь подушку. Но спасибо, что хоть без храпа. Не люблю храпящих девушек.

– ВРЕШЬ! – выкрикиваю я. А сама судорожно в уме надеюсь, что он просто шутит. Иначе это – позорище.

– Вот мне и пришлось этими самыми руками, — Воронцов выставляет перед собой ладони и демонстрирует, что делал ими вчера, — тебя раздевать.

– Для чего?

– А просто так. Чтоб облапать тебя. – Костя подмигивает, а я кидаю в него подушкой. Издевается, гад. Он без проблем уворачивается от летящего «снаряда» и продолжает:

– По себе знаю, как неудобно спать в джинсовых шортах. Вот и снял с тебя их. Майку я трогать не собирался, ты сама ее сняла. Я не при чем. Ты вдруг села на кровати, потянула края майки и сняла её через голову. Я уж было обрадовался, что проснулась моя Спящая Красавица, и сейчас мы займёмся тем, что планировали. Но где там? Ты обратно завалилась на подушки и, повернувшись на другой бок, дальше продолжила спать. А я так и стоял офигевший у кровати, смотрел на практически обнаженное девичье тело. На эти чёртовы чёрные трусы, которые так сильно облепили твою аппетитную попку. Спасибо, кстати, что не кружевные, а то я б не пережил эту ночь. Для своего же, в первую очередь, спокойствия я и надел на тебя свою футболку. От греха отвел, так сказать.

– От греха? Да, ты это только что придумал. Если б я проснулась, то точно помнила бы все, что делаю.

Я подскакиваю на кровати и отправляю в сторону смеющегося Кости ещё одну подушку.

– Чего ты ржёшь, Воронцов?

– Да, вот думаю: ночь прошла, джентльменские часы истекли. Теперь могу и воспользоваться шансом подмять тебя под себя, Вера.

– Да, я тебя сейчас! Этими самыми руками. – Спрыгиваю с кровати и попадаю в объятия Константина.

И на что я только рассчитывала? Что Костя с испугом сбежит от меня из комнаты? Он скорее меня туда сейчас вместе с собой затащит, я и слово сказать не успею.

Но, кажется, второй день подряд передо мной совершенно другой человек. Вместо того чтобы, как медведь, потащить с собой в душ, чтобы удовлетворить свое сексуальное желание, Костя лишь едва касается губами моей щеки. А желание, скажу я вам, ого-го! Чувствую всю Костину мощь собственным телом.

Странные вещи со мной происходят. Раньше потные парни во мне вызывали лишь отвращение и желание послать «вонючку» скорее окунуться в мыльную пену. С Костей же все совершенно наоборот. Я, как та пчела, мысленно уже лечу собирать желанную пыльцу с привлекательного цветоноса.

Вдыхаю и кайфую. Теряю голову. Опять. Снова. Пропадаю.

Голос разума, кажется, махнул на меня рукою. Мол, все с тобой, Вера, и так ясно. Втрескалась по уши в этого мужчину. Взывать к рассудительности и благоразумию теперь бесполезно.

– Доброе утро, сумасшедшая бунтарка! Ты первая в душ? Или хочешь вместе со мной поплескаться?

– Я... Я... – Мой рот опять еле шевелится. Мои мысли опять где-то бродят вне черепной коробки. Картинки того, чем именно в итоге закончится совместный поход в ванную комнату, немного отрезвляют и удаётся промолвить несколько слов: – Сама. Я сама схожу. Одна в душ. После тебя.

– Окей. – Костя целует меня в лоб и уходит мыться.

Времени на рефлексию и обдумывание дальнейших действий немного. Кто знает, сколько времени Воронцов плещется в душе. Подбираю свои вещи и сумку. Достаю мобильный и вижу пропущенные от мамы и Катьки.

Звонок матери выходит не слишком длинным. Хожу по комнате туда-сюда и рассказываю ей, что все со мной хорошо, кухня целая, квартира тоже. Работу ещё не нашла. Мама в ответ сообщает, что они, наверное, еще где-то на неделю задержатся в деревне. Мол, ягод намеренно в этом году. Компоты, варенье надо закатать, чтобы ничего не пропало.

– Вера, я все! Теперь твоя очередь. – громкий голос Воронцова за моей спиной заставляет подпрыгнуть чуть ли не до потолка. Автоматически прикрываю телефон ладонью и глазами оказываюсь, что убью этого мужчину, как только завершу разговор.

Благоухающий Константин с улыбкой во все тридцать два зуба, застревает в дверном проёме и с недоумением смотрит на меня. Если бы не висящая мать на проводе, то я бы ему ответила пару ласковых. Но приходится судорожно включать голову и соображать, что сказать матери. Она точно услышала возглас Кости, и не оставит такое событие без внимания.