Подарок для Ёлки (СИ)

Я благодарно пожала запястье подруги и покатилась навстречу своему счастью. Вячеслав Дадиани был сильно озадачен записями в своей тетрадке и посему, полностью проигнорировал меню, возложенное на стол приветливым администратором Кики, а также кнопку вызова официанта. Все так же, как и полчаса назад, шевелил губами, слюнявил и грыз и без того короткий карандаш. Не реагировал на внешние раздражители.

“Эдак он до утра просидит” - подумала я, простояв у стола минут пять абсолютно незамеченной. И решилась привлечь его внимание.

Ёлка я, в конце концов, или как?

- Добрый день, - пропела я, ласково улыбаясь, как домашнему котенку.

Дадиани вздрогнул, поднял на меня глаза и медленно расцвел в ответной белозубой улыбке, такой доброй и лучезарной. Голубые глаза под черными бровями и длинными ресницами сияли как озера, яркие и манящие. Красивый, как принц из сказки. Мне даже стало стыдно. Тоже мне, нашли психа, подумаешь, шапку не снял …

- Вы готовы сделать заказ, - вымолвила я с придыханием. Принц кивнул и выдал:

- Четыре телячьих миньона, двадцать картошек фри, кетчуп отдельно. Пепси лайт в банке и синюю трубочку, - сказать, что я, услышав подобный заказ, выпала в осадок, значит, ничего не сказать.

Я вытаращила глаза, Дадиани продолжал улыбаться и ласково меня рассматривать. Пытаясь справиться с шоком, уткнулась в свой девайс для связи с кухней и быстро строчила комментарии к заказу.

“Может и не совсем псих, но явно с придурью”, - мелькнула у меня на синей трубочке запоздалая мысль.

- Это все? - подняла я глаза, на прекрасного чудика в шапке. Дадиани тем временем оставив свою тетрадь, приблизился к краю стола.

- Нет.

- Что -нибудь еще, - я продолжала ласково улыбаться.

- Руку дай, - попросил он, глядя на меня восторженными глазами. И я, как под гипнозом, не отрываясь от его бездонных глаз, протянула левую руку, правой прижимая гаджет к груди. - Красивая, как мама, - сообщил мне Дадиани.

Взяв меня за руки, тихонько, ладонью вниз провел по своему лицу. Затем, слегка отогнув мою руку в свою ладонь, поцеловал запястье. Я повторно зависла. Аккуратно высвободила руку.

- Я пойду?

- Куда? - не понял гений химической промышленности.

- Принесу вам: четыре телячьих миньона, двадцать картошечек фри, кетчуп отдельно, пепси лайт и синенькую трубочку, - повторила я заказ слово в слово.

- Иди.

Дадиани вернулся к тетрадке, забыв обо мне напрочь. Я же, развернув ролики, на негнущихся ногах, двинулась в сторону кухни, пытаясь стряхнуть наваждение. В кухне меня поймала неугомонная Кейт:

- Рассказывай!

- Что рассказывать? Улыбался как Аполлон, смотрел как на богиню. Потом сказал, что я красивая, как мама, и попросил пепси с синенькой трубочкой. Ты на заказ посмотри, - я сунула Ларке гаджет с заказом.

- Зато смотреть приятно, - утешила меня Лара, ознакомившись с заказом.

- Ты как -то говорила, что идеальный мужчина должен говорить только три слова: люблю, куплю, поедем. Мне кажется, он справится, - с надеждой вцепилась я в Ларкину руку.

- Заметь, про маму - это уже четвертое, - забрала Ларка у меня свою руку вместе с надеждой. Подхватила поднос с едой и улетела к мерцающему вдали столу у самой сцены.

- Елка, картошку пересчитывать будешь? - над стойкой выдачи блюд возникла ухмыляющаяся физиономия Толика, шефа по гарнирам.

- На слово поверю, - легкомысленно отмахнулась я от него.

Подхватив заказ для компании из шести человек, изогнувшись дугой под тяжестью тарелок, я продолжила двигаться к счастливому замужеству. Через пару минут волшебный девайс известил о готовности пепси лайт с синенькой трубочкой. В баре надо мной тоже поприкалывались, выложив на стол штук пять вариантов синеньких трубочек, от белой в голубую полоску до темно синей. Я молча выбрала самую синенькую. Ребят тоже можно понять, чаевыми от банки пепси их не удивишь, так хоть зубы поскалить…

Лихо подъехала к столу Дадиани:

- Ваше пепси.

Чудо в шапке, даже головы на меня не поднял, молча протянул руку и придвинул банку к тетрадке. Я тихо удалилась, чтобы через пять минут вернуться с основным заказом. А дальше, он уставился в тарелку, быстро шевеля губами, и вдруг резко произнес:

- Я сказал двадцать, а не двадцать одну… Я сказал двадцать. Я сказал двадцать.

При этом он начал бить себя ладонями по голове, чуть выше ушей, с каждым ударом убыстряясь и повышая голос. Все замерли и уставились на нас. Я словно в замедленном кино видела, как весь зал, постепенно замолкая, начал разворачиваться в нашу сторону. Перекошенное лицо Стасика-карасика в проеме кухни. Выпученные глаза Ларки, прижимающей пустой поднос к груди. И с мыслью: “Толик, убью гада”, - протянула руку, быстро схватила и съела двадцать первую картошку. И тут же задохнулась от мысли: “Все, кранты, к клиенту рукой в тарелку - уволят”. Зажмурившись с перепугу, погрузилась в блаженную тишину.