Подарок для любимой дочери

Чистый, после душа, потягивая кофе, я рассказал Сергею всю свою историю. Он сказал, что дела у меня неважные: Петр Иванович считался влиятельным человеком, и его все уважали. Найти ему меня, если он поставит такую цель, будет не сложно: знакомых и денег у него достаточно. Сергей посоветовал мне возвратиться в родной город, пообещал устроить это. Остальное время велел лишний раз не высовываться. Сергей обещание свое выполнил, посадив на поезд. За свое будущее я немного успокоился, но тяжесть на душе осталась, засыпая, я видел Лену, она смотрела на меня тем потрясшем меня при первой нашей встрече взглядом.

И вот я иду по своему родному городу: возвращаюсь домой, что-то подсказывало мне, что дома у родителей, Петр Иванович меня преследовать не будет. Мне было страшно. В пути я притворился больным и никуда, не выходил. Я боялся позвонить домой, сказать, что у меня все в порядке: если бы меня после этого разговора поймали, то моим родителям мое новое исчезновение принесло бы только лишнее волнение. А уверенности, что мне удастся спокойно выбраться, у меня не было. Думал позвонить друзьям, но люди Петра Ивановича могли, прежде всего, свой интерес обратить на них. Принял решение — возвращаться тихо, не привлекая лишнего внимания.

Я подходил к дому, где жили родители. Из закоулка мне навстречу вышел мужчина, лет сорока, с седыми волосами. Он шел мне на перерез, в его взгляде не было ничего, кроме уверенности в необходимости предстоящих действий. Чувство неотвратимости происходящих событий поглотила меня. Петр Иванович сказал, что мне придется идти с ним. Власть этого голоса заворожила меня, но я сделал над собой усилие, и побежал в сторону своего дома. На перехват мне выскочили несколько фигур. Михаила я различил среди них. Его присутствие подстегнуло меня: цель моя, точка приложения для моего освобождения определялась данным моментом, поэтому меня не могли остановить. Пробегая мимо, я заметил, блеск стали. Преследователи остались позади. Послышался глухой хлопок, что-то оцарапнуло моё бедро, но я продолжал бежать.

И вот я дома. На ум пришла запоздалая мысль: «Какой я дурак, что решил, прятаться здесь: близких людей подвергаю опасности» Но мое умение разбираться в людях подсказывало, что волнуюсь я зря: не таким человеком был Петр Иванович, чтобы дома при родителях применять насильственные методы — это последнее на что мне оставалось надеяться. Несмотря на то, что у дверей квартиры меня, несомненно, караулят, я позволил себе расслабиться и успокоиться.

Родители оба были дома, и очень обрадовались моему приходу. Я поприветствовал их, хотел вести себя, как обычно, но под действием груза пережитых событий меня прорвало на откровенность, все, что я не говорил своим родителям на протяжении долгого времени, что из года в год копилось у меня на душе, вырвалось у меня наружу. О случившемся рассказывать подробно я не стал, сказал просто — у меня проблемы, но что бы ни происходило, лучше ни во что не вмешиваться: помочь мне не получиться и сейчас я смогу справиться сам. Я видел, что родители меня поняли, значит можно спокойно ожидать дальнейшего развития событий.

Раздался звонок. Вошел Петр Иванович. В отличие от того, каким я знал его, в этот момент Петр Иванович показался мне сгорбленным и безликим, казалось, что он постарел и высох прямо на глазах. — Руслан, пойдем со мной- Ты нужен Лене — не глядя на меня, как в пустоту, проговорил он. Поднял взгляд на меня. Увидел ответ в моих глазах. Покачал головой, вышел. Через некоторое время у подъезда хлопнула дверца, а затем послышался звук отъезжающей машины. Спустя некоторое время снова раздался звонок. Я открыл дверь. Влетел Михаил. Ярость на его лице была вложена в удар, опрокинувший меня на пол. — Ты мне все расскажешь. — вытирая кровь, твердо сказал я. — Хорошо. — почувствовав мою решительность идти до конца, взяв себя в руки, ответил Михаил. Засунул пистолет в кобуру под мышку и начал свой рассказ.