Подарок для маленькой леди

Райден

Я взялся за овальную задвижку замка, чтобы запереть дверь, и увидел спешащую в лавку мадам Клатинду. Не мог не впустить заботливую старушку, тем более она принесла мне полную сумку вкусных угощений и графин вишневого пунша с корицей. Все это еще не остыло, так и манило меня приступить к ужину. Поблагодарив мадам Клатинду, я не пошел закрывать за ней дверь. Дорожил каждой секундой. Несмотря на включенное отопление от котельной, в лавке было прохладно, еда остывала очень быстро.

Сняв тяжелый шерстяной сюртук, жилет и брюки, я приступил к ужину Планировал часть котлет и пирожков оставить на завтра. Но сказались усталость, голод, вымотанные до крайности визитом полицейского нервы, а еще естественное желание немного расслабиться и согреться после рабочего дня. В результате я умял все, что принесла мадам Клатинда.

Объелся так, что после сытной трапезы не хотелось вылезать из нагретого кресла и двигаться в направлении холодной кровати, которая в неизменном гордом одиночестве ждала меня на цокольном этаже. От вишневого пунша я не ожидал какой-то невероятной, зашкаливающей крепости. Обманчиво легкий на вид напиток оказался подобен опытной куртизанке, притаившейся под личиной скромной библиотекарши в невзрачном сером платье.

Почувствовав легкое головокружение, я потер висок, и тут раздался звон музыки ветра. Часовые не подняли тревогу, и я подумал, что вернулась мадам Клатинда. Может, чего забыла из личных вещей.

Стыдно признаться, но я действительно чуть не обделался от страха, когда передо мной возникла грозная незнакомка, сверлящая меня чудовищно яростным взглядом. Казалось, от него у меня в голове вот-вот прожгутся две маленькие аккуратные дырочки, похожие на пулевые отверстия. Молодая женщина, одетая в жалкие обноски, но при этом держащаяся властно и гордо, как настоящая принцесса, если не сама королева, будто бы узнала меня.

В голове еще сильнее помутнело при виде ее разъяренно поджатых губ. Подумал, что, наверное, она прибыла из столичной агентурной службы по розыску опасных преступников, и кукольная лавка уже окружена целым взводом дюжих офицеров магического спецотряда. Бежать некуда. Мне долго удавалось скрываться, но в итоге меня нашли, выследили, и скоро поведут на казнь.

После вопроса странной посетительницы о том, кто я такой и почему сижу на этом самом месте, от сердца отлегло немного. Паническая атака разомкнула удушающие объятия. Заметив дочь незнакомки в торговом зале, я почти успокоился. Не агент специального назначения, а всего лишь очередная молодая вдова с ребенком. Но почему я не видел ее раньше? Откуда она взялась?

В Белиствиле настолько плохо никто не одевается. Здесь у самой захудалой бедноты есть знакомые на ткацкой фабрике, которые откуда тащат лучшие отрезки всякого там шелка и ситца. Такие, как у нее, шерстяные платья в крупную клетку столичные модницы носили лет пять назад и не дольше одного сезона. Про засиженное молью пальто с воротником из пришибленного мутона лучше вообще молчать. Как и про драную шапку, которую словно пытались между собой поделить бродячие псы.

Стоило страху отступить, как коварный вишневый пунш еще сильнее затуманил мне разум, пробуждая первобытные инстинкты. Вот каким, интересно, местом я думал, пытаясь флиртовать с далекой от здравомыслия особой, непонятно с чего вообще смотрящей на меня как на лютого врага. Приглядевшись к ней внимательнее, я убедился в том, что прежде мы не виделись. У меня отменная память на лица. Да и если бы вздорная женщина знала, кто я такой, она точно бы не стала мне задавать аналогичный вопрос.

Хуже всего, но это я осознал далеко не сразу, что, представляясь странной гостье, я назвал настоящую фамилию, а не ту, которая принадлежала покойному тезке. А теперь оставалось надеяться, что женщина ее пропустила мимо ушей, не запомнила. В тот момент от убойного пунша у меня все перепуталось в голове. Казалось, я все еще полноправный эрцгерцог, герой-любовник и наследник многомиллиардного состояния, способный при желании купить весь этот городишко с окружными землями, а вовсе не безродный хворый кукольник, которым должен был старательно притворяться.

Я наговорил полной чепухи, а потом дочь незнакомки вцепилась в коллекционную куклу. Та была выставлена на витрину лишь как пример моей работы, она не продавалась. Но стоило мне взять куклу из рук девочки и почувствовать энергию, которой пропиталась игрушка, как родовая магия в моей крови вытеснила злосчастный пунш.

Голова прояснилась. Я сразу понял: ребенок в смертельной опасности. Подумал, что глупая мамаша только и умеет нападать на незнакомцев. Лучше бы позаботилась о дочери, которую буквально пожирает слишком рано и с опасно резкой активностью пробудившаяся магическая сила. Еще день-два, и организм малышки не выдержит колоссальной нагрузки. Девочка выгорит изнутри. Этим все закончится.

Понимаю, я не должен был заряжать куклу на стабилизацию магических потоков, превращать ее в артефакт. Ни в коем случае нельзя было показывать подозрительной незнакомке хранимый в строжайшей тайне дар. Но каким бы я ни был эгоистом, все же понимал, что в беде оказался не взрослый человек, на которого можно наплевать и забыть о его существовании, а маленький ребенок, еще не способный самостоятельно позаботиться о себе.

Зачаровывая куклу, я, пожалуй, немного перестарался. Поскольку не в полной мере контролировал исход магической силы, случайно мог передать артефакту неизвестно какие еще свойства. В игрушку был встроен достаточно мощный накопительный кристалл, добытый через подпольных перекупщиков. Но изначально я планировал сделать всего лишь слабую безвредную привязку – не к самому себе, а к торговому залу кукольной лавки.

Нарядная кукла должна была понравиться герцогине Фларинелле и побудить ее сделать еще несколько заказов в моей мастерской. Опять же, теперь мне оставалось только надеяться, что проданная с огромной скидкой кукла не начнет вытворять какие-нибудь фокусы, несвойственные простой игрушке, и это не увидят взрослые.

После продажи куклы-артефакта мне наконец удалось добраться до кровати. Я залез под пуховое одеяло, приготовившись лежать не двигаясь и согревать теплом своего тела стылое пространство, холодящее кожу. Все же плохо быть одному. Тоскливо и до тяжелого ощущения в груди обидно.

Засыпая, подумал, что мог бы на полном серьезе приударить за очень даже привлекательной вдовушкой. Приятные черты лица, горделивая стать, изящная фигурка – этого всего было у нее не отнять. Переодеть ее в дорогой модный наряд и пригласить на светский раут – с виду не отличишь от аристократки. Жаль, характер подкачал. И воспитание типично мещанское из нее уже не вытравить. Те тот возраст, чтобы годилась на переделку. Все самые худшие манеры прочно в нее вросли, их с корнями не вытащить, при любых стараниях.

Нет, она не для меня. Лучше впредь с ней не встречаться. Чую, до хорошего знакомство с неуравновешенной истеричной особой довести не может. Надо о ней забыть и не вспоминать. А то в кошмаре явится и будет сверлить меня злющими глазищами… нежно-голубыми, как ясное летнее небо…

Будильник орал громче самого горластого разносчика газет. Я не смог достать его рукой с кровати. Пришлось, кое-как продрав глаза, вылезать из нагретой уютной постели, чтобы его выключить. Голова раскалывалась после вчерашнего убийственного вишневого пунша, невероятного спектакля в торговом зале и создания артефакта из куклы. Колоссальные траты магической силы ослабили меня. Пробудили энергетический голод. Он пока еще был далек от критической отметки, но я понимал, что не смогу использовать магию, пока не напитаюсь чужой жизненной силой.

Я собрал в неразлучную пару теплые тапочки с мехом внутри, один из них забрался под кровать, пришлось там шарить рукой и вытаскивать. Бордовый в черную полоску халат лежал на стуле, хоть за ним не пришлось бегать.

Относительно приведя себя в порядок и освежив лицо холодной водой, я потопал на кухню. Тянуло сунуть голову под ледяную струю, но я понимал, что сушить волосы некогда, старый фен еле дышал, а с мокрым “хвостиком” к народу не выйдешь. Успеть бы позавтракать и побриться.

Мне предстояло выдержать очередной наплыв покупателей, который мог подарить достаточную энергетическую подпитку. А вечером я планировал начать работу над созданием коллекционной куклы для герцогини.

Раздался звонок в дверь. Кнопка была хитро спрятана, замаскирована под заклепку дверного наличника. Воспользоваться ей могли только “свои”, доверенные люди. Из таковых у меня после похорон мастера Гессира осталась одна мадам Клатинда.

Предвкушая, что заботливая старушка принесла мне кое-что покрепче кофе или чая для помощи гудящей с похмелья голове, я потопал открывать дверь. Вышел в торговый зал как был, в халате и тапочках, поплотнее запахнувшись и подтянув пояс. Увидел испуганное, бледное несмотря на мороз, лицо мадам Клатинды, ее дрогнувшие при моем появлении плечи, нервно сжатые руки, и сразу подумал, а не началась ли новая война.

– Мадам Клатинда, что-то случилось? – спросил, пропуская ее и придерживая дверь. – Вы сегодня рано… Доброго вам утра… Чуть не забыл пожелать.

– Хотелось бы, чтобы оно стало для всех нас добрым, – загадочно проворчала старушка, привычно направившись к столику для быстрых и тайных перекусов. – Это ты мне рассказывай, дружок, а я буду внимательно слушать. Чего ты спьяну наговорил моей соседке Лире? За что бедняжка на тебя взъелась так, что до сих пор не может успокоиться? Вся как на иголках.

– А-а, вот вы о ком… – я задумчиво поскреб затылок. – О той чокнутой вдове с дочерью. Так это не я первый начал, а она сюда вломилась и чуть не напала на меня, как бандитка из Гонардских трущоб. Мне пришлось почти задаром отдать ей самую дорогую куклу, лишь бы отстала.

– Не верю, – мадам Клатинда мстительно прищурилась, глянув на меня, и выложила из сумки мой завтрак: теплую ароматную лазанью в бумажной форме для выпечки. – Я давно знаю Лиру. Она умная, хорошо воспитанная, интеллигентная.

– Обыкновенная истеричка, – холодно отозвался я о заносчивой и наглой дамочке. – Хорошими манерами там не пахнет.

– Значит, ты довел ее до истерики. А ну, вспоминай, негодник. Я, правда, перед вами сильно виновата. Дернуло же угостить тебя экспериментальным пуншем. Надо было прежде самой попробовать. Не ожидала, что настолько крепкий получится. Говори, чем ты Лиру обидел.

– Да ничем, если вспоминать по существу. Сказал про засиженное молью пальто, но это не оскорбление, а констатация факта. И, повторяю, она первая начала мне хамить. Лучше вы мне скажите, что там у вашей соседки с головой? Полное стихийное бедствие? Пора в психушку?

– Райден, тише, – прошипела старушка. – Не гуди над ухом. К счастью, не глухая. Дай-ка мне умишком пораскинуть. Ну… Кажется, начинаю понимать, в чем причина ваших разногласий… В душу ты ей крепко запал. С мужем покойным она тебя начала сравнивать. Мне вчера истерику закатила, а это на нее совершенно не похоже.

– И что же она вам сказала обо мне? – не знаю, почему я спросил.

Какое мне дело до фантазий чокнутой бабы?

– Да в том и дело, что наговорила сгоряча ой как много всякого разного, – заохала мадам Клатинда. – Одно хуже другого. Кричала, что ты здоровенный лось и на тебе пахать надо.

– А вы твердите, она нормальная… – я взял из подвесного шкафчика стальную ложку и уселся за стол, приготовился завтракать. – Разве на лосях пашут? Нет! На полевых работах используют ломовых коней и тракторы. Даже в Северной Халеляндии, где лоси спокойно расхаживают по городским улицам, их никакой дурак не запрягает в плуг. Я бывал в той стране, и ничего подобного не видел, чтобы работники ферм пахали на лосях или благородных оленях.

– Ты ездил в Халеляндию? – удивилась мадам Клатинда.

– Был там в санатории по государственной путевке, – буркнул я, набив рот лазаньей.

Чуть не проговорился. Ослабил контроль над мыслями и словами, а так делать в моей ситуации нельзя… Я не мог рассказать мадам Клатинде, как отдыхал на лучшем в мире горнолыжном курорте в сопровождении очаровательной блондинки из элитного эскорта. Вот бы сюда хоть на полчасика ту кудесницу. Она бы точно помогла мне как следует расслабиться и забыть обо всей здешней нервотрепке, которая уже становилась невыносимой.

– А еще Лира называла тебя негодяем, дезертиром и симулянтом. Грозила сдать властям, – предупредила мадам Клатинда.

– Что-о-о? – и тут я подавился лазаньей и зашелся страшным кашлем.

Испуганная мадам Клатинда хлопала меня то по спине, то под грудь, вспоминая никчемные газетные советы. Мне очень не хотелось умирать столь глупо и нелепо, и удача снова не оставила меня. Коварный кусочек выскочил и тут же был отправлен по правильному адресу. Отдышавшись, я сделал пару глотков из стакана с водой, который мне принесла взволнованная старушка.

– Не торопись и не разговаривай во время еды, – как маленькому ребенку, сказала мне мадам Клатинда.

Я положил ложку к остаткам лазаньи и выпрямил спину, словно школьник за партой, показывая, что готов дальше слушать. Держался из последних сил, чтобы самому не начать в панике истерить, как чокнутая баба.

– Лира говорила, что твое место на каторге, и что сама она хотела бы тебя расстрелять и повесить. Нет, немножечко по-другому сказала. Вот… Сначала повесить, а потом расстрелять. Да, правильно, в таком порядке. Все же у меня очень хорошая память для моего-то возраста.

– И что вы сами обо всем этом думаете? Почему молчите? – я не выдержал затянувшейся паузы. – Или вспоминаете, какие еще кары земные и небесные мне уготованы вашей любезной Лирой?

– Хочешь узнать мои мысли? – мадам Клатинда воодушевленно улыбнулась. – Я думаю, Райден, у тебя есть шанс.

– На что конкретно, пояснить изволите? – я невесело усмехнулся. – На виселицу или на каторгу?

– На женитьбу, дурашка, – мадам Клатинда ласково потрепала меня по голове. – Понравился ты ей. Иначе разве бы она стала тебя сравнивать с покойным мужем? Нет, конечно. И говорить не захотела бы, что ты ее Натану, герою войны, в подметки не годишься. А раз начали такие интересные мысли в голове у Лиры шуршать, то вывод напрашивается один. Она тебя рядом с собой представила, как возлюбленного мужчину. Отсюда у нее все сравнения пошли, а от них началась истерика. Ты попробуй найти к ней подход, подобрать ключ к одинокому страдающему сердцу.

– Спасибо за предложение, но я предпочту его отклонить, – от подобных мыслей мурашки побежали по коже и захотелось головой о стол побиться. – Последнее, что мне сейчас нужно, это тащить на своей шее еще кого-то. И так жизнь не сладка.

– Райден, послушай меня, – попыталась вразумить меня прилипчивая старушка. – Не первый год живу на свете, и Лиру знаю с ее раннего детства. Раньше она не была такой нервной. Ты сам попробуй ее понять. На бедняжку разом столько всего свалилось. Работу потеряла, любимый муж погиб, из служебной квартиры выгнали, пришлось сюда переезжать. У дочери начала пробуждаться магическая сила, по всем признакам некромантская.

– Мне не нужна жена-истеричка, – сложил я руки на груди и немного откинулся на стуле, – тем более с чужим ребенком некромантских наклонностей. Мало ли какие еще сюрпризы там выплывут. Пожалуй, откажусь от такого счастья.

– Вот поладите с Лирой, и нарожает она тебе своих ребятишек. Женщина она молодая, здоровая. Супруга верная, мать заботливая. Чего еще надобно для счастья? Прислушайся к себе и поймешь простую истину. Ничего нет хорошего в вашем одиночестве. Вместе будет поживей и повеселей. Не то бедняжка Лира зачахнет от тоски. Да ты сам сидишь в кукольной лавке, как угрюмый сурок в норе. Не дело для молодого джентльмена. Тебе надо позаботиться о продолжении рода и о наследнике, кому мастерство передать. Вот оставляю тебе тему для размышления, а мне пора бежать в пекарню. Сегодня подменяю миссис Делавари… Не забудь причесаться, а то в самом деле похож на огородное пугало.

Шутливо дернув меня на волосы, мадам Клатинда умчалась на работу. Я растерялся от нервов и не успел подержать ее за руку для небольшой подзарядки. Мне тоже пора было готовиться встречать покупателей, а я словно сам превратился в набитую ватой плюшевую игрушку. Мысли стали вязкими и медлительными. Сидел, добывая ложкой остатки лазаньи из уголков бумажной формы для выпечки, и не мог определиться со своими дальнейшими действиями.

Что мне делать? Бежать в другой город, пока меня не изловили и не отправили на казнь? Остаться в Белиствиле и получше затаиться, уповая на то, что бойкая мадам Клатинда сумеет усмирить дотошную соседку, которой впору в разведку идти? Или, рискуя собственной головой, отважиться приударить за хорошенькой вдовушкой?