Подарок для маленькой леди

Лирана

– А вы умеете заинтересовать, – облокотившись на парапет, томно протянул Райден. – Говорите… Я помолчу и буду внимательно слушать.

– Мы с Мисси утром сходили в школу волшебников, – сдержанным тоном начала рассказывать я. – Пообщались с директором. Магистресса Риэдна сказала, что вы превратили куклу в артефакт – стабилизатор магических потоков, и тем самым спасли жизнь моей дочери.

– Не принимайте на свой счет, – раздраженно бросил Райден. – Я поступил по совести, и вовсе не ради вас, мне стало жалко ни в чем не повинную кроху. К примеру, ребенок не виноват, что у него отец бандит, а мать пьянчужка. Вот здесь, считайте, тот же случай. Пастор Партвиль в своих проповедях часто говорит, что дети не должны отвечать за грехи отцов. Я не мог позволить девочке умереть. Ее вины нет в том, что мать – истеричная невежда, которая не понимает, какие меры нужно срочно принять, когда у ребенка пробуждается магия, еще и такая сильная.

Мое искреннее признание ничуть не повлияло на отношение этого мужчины к моей скромной персоне. Оно осталось все таким же холодным и пренебрежительным. Райден в идеальной целостности сохранил свои властные повадки даже вдали от столицы, словно редчайшие ювелирные изделия.

– У меня в роду нет магов, – попыталась оправдаться перед ним. – Я действительно не знала, что делать и как помочь дочери. Мне было некуда обратиться за помощью, кроме как в школу волшебников. А магистресса уехала так не вовремя.

– И тогда вашим неожиданным спасителем стал прожженный эгоист, трус и негодяй? – он смотрел на меня так ехидно, что внутри все сжималось от паники. – Не кажется ли вам, что-то здесь не сходится? Много ли вы слышали народных историй о гнусных мерзавцах, готовых рисковать жизнью ради чужих детей? Мне кажется, не найдете ни одной.

– Райден, простите меня, пожалуйста, – я все еще пыталась как-то сгладить возникшую между нами напряженную ситуацию. – Я погорячилась. Не понимала сама, что говорю. Боль от потери мужа и переживания за дочку затмили разум. Честное слово, иначе не могу сказать.

– Вопреки вашим громким заявлениям с требованием немедленной расправы надо мной, я не бандит, не вор, не мошенник и не дезертир, – после секундной паузы сказал тот. – Призови меня король идти защищать родину, я бы пошел на фронт офицером, как многие аристократы. Не посрамил бы честь великой семьи. Мой прадед прошел две войны, он дослужился до генерала, не отсиживаясь в дальних штабах. И я бы не сбежал, как трус. Но обстоятельства сложились непредвиденным образом и привели меня сюда. Подробностей я вам не расскажу, как и мадам Клатинде. Хотите – верьте на слово. Нет – ваше право.

– Я верю вам, – тут же выпалила, не подумав.

– Тратить силы на принесение магической клятвы я просто не в состоянии, – саркастически изрек кукольных дел мастер. – Из меня ваша кукла почти всю энергию выпила, до сих пор не могу восстановиться. Проветриваю уши на морозе, потому что голова болит и слабость валит с ног. Мне надо сделать для герцогини Фларинеллы в точности такую же куклу. Я ей присылал картинку через фонограф, и она ждет готовую игрушку, а работать пока не могу… Гуляю на свежем воздухе и пытаюсь вернуться в нормальное состояние.

– Я вам очень благодарна, Райден, – еще раз попыталась загладить свою вину. – Понимаю, что мы с Мисси теперь перед вами в неоплатном долгу. Но мне все равно хотелось бы сделать вам приятный подарок на Новый год. Хоть намекните, что нравится.

– Путешествия, в частности кругосветные морские круизы и международные перелеты первым классом, – без зазрения совести сказал этот наглец. – Наручные и карманные часы работы известного ювелира Баристреля из Мекордского Эмирата, который продает уникальные изделия для правителей и министров. Люблю ходить на оперу и балет, особенно смотреть выступления труппы театра имени великого балетмейстера Кадрия Аверне. Не брезгую кабаре и бурлеском. Из крепких напитков предпочитаю Бадрийские вина пятисотлетней выдержки, или даже семисотлетней. Но там одна маленькая бутылочка стоит как полный аэродром военных паропланов. Так что вы вряд ли сможете мне подарить ее.

– А для вас существуют простые радости? – гнев в очередной раз поднялся в груди удушающей волной. – Те, что доступны каждому человеку. Может, есть увлечения, кроме кукол?

– Как большинство высших аристократов, я довольно ленив и прожорлив, – ничуть не смутился он. – Люблю вкусно поесть, часами валяться на диване за чтением интересной книги и сладко спать до полудня. Вялотекущий темп работы кукольных дел мастера меня вполне устраивает. Сплошное затишье за исключением предпраздничных недель.

– Могу я пригласить вас в ресторан, где подрабатываю, и угостить лучшими фирменными блюдами? – ехидно протянула я, вскидывая бровь.

– Я поел перед выходом на прогулку, и пока еще сыт, – Райден слегка наклонил голову к плечу, продолжая опираться локтем на парапет, и замер в ожидании новых моих дальнейших предложений.

А я больше не знала, что ему предложить. Тревожила одна мысль, то пропадая, то появляясь снова, она беспокойно скреблась где-то по подкорках уставшего мозга. Давая о себе знать, напоминала про тот вид оплаты, что называется натурой, которым не брезгуют дамочки легкого поведения. Я никоим образом не относилась к их числу, однако в испуганном волнении ждала именно такого предложения со стороны мужчины: скрасить ему вечер.

Увы, в данной тупиковой ситуации оно представлялось самым логичным. И я никак не могла ответить на него положительно. Наверное, для меня было бы проще раздобыть билет в театр оперы и балета, чем согласиться лечь с ним в постель, или куда он там позовет меня. Номер отеля? Или стол в мастерской? Головой-то я понимала, что за здоровье дочери можно и не таким заплатить, но вот душа… Она рвалась на части…

– Полагаю, наши с вами переговоры зашли в тупик, – лениво протянул мужчина.

– И в этом тупике мне настолько неуютно, просто не передать словами, – нервно и рвано призналась я дрожащим от холода и волнения голосом. – Хочется выбраться из него, но и обратно я не могу повернуть, и стена между нами непреодолима. Я, может, и не графиня, но что бы вы ни говорили о моем воспитании, все равно буду считать, что родители дали мне вполне приличное. Да и семья военного – это, знаете ли, не воровской притон. Пять лет в педагогическом институте, пусть народном, а не для благородных особ, тоже даром не прошли. По этой причине для меня будет нелегко жить с постоянным чувством долга.

– Ну, раз вы столь отчаянно жаждете рассчитаться со мной по долгам, – Райден медленно выпрямился, расправив широкие плечи, и отошел от парапета, став еще на шаг ближе ко мне. – Могу вам предложить выход из лабиринта, в котором вы, как я погляжу, окончательно заблудились.

– Предложения постельного характера принять не могу, – собравшись с духом, выпалила я, и тут же добавила для полной ясности. – Ни при каких условиях. Это исключено.

– Сделка, возможность которой я хочу обсудить с вами, – Райден выдержал интригующую паузу и продолжил, – не имеет ни малейшего отношения к спальным принадлежностям и всему тому, что на них по народному обыкновению должно происходить. Вы, признаться, слишком далеки от моих идеалов. Я бы даже сказал, полная их противоположность, с какой стороны ни посмотри.

– Признаюсь, с каждым вашим словом, мистер Райден, я все меньше вас понимаю, хотя очень стараюсь вникнуть в суть благородных речей. Должны быть, они действительно не могут быть верно истолкованы дочерью полковника и более предназначены для придворных дам, привыкших улавливать в словах двоякость и видеть скрытый подтекст. Меня же учили преподавать детям уроки музыки, а не читать между строк длинные официальные письма.

– Что ж… – он загадочно улыбнулся.

Райден стал снимать кожаную перчатку с правой руки, плотно облегающую его длинные пальцы, но та застряла на костяшках, и, нервно фыркнув, мужчина стянул ее, прикусив за кончики зубами. Меня напугал этот жест, дикий и хищный, не вяжущийся с манерами наследника одного из высших аристократических родов, приближенных к королевской династии.

– Итак, – сказал он таким будничным тоном, что у меня внутри все похолодело от ужаса, – Лирана, вы уж извините, мне трудно принять как должное распространяющуюся в народе привычку называть выходцев из простонародья леди, джентльменами и другими благородными словами, которые полвека назад могли употребляться лишь в отношении аристократов, а уж никак не мещан и всяких деревенщин… Но это лишь вспышка эмоций в голодном азарте. Ваше право не обращать на нее внимания.

– Я вас по-прежнему не понимаю, – сдвинула повыше ремешок сумочки, висящей на локте. – Пару минут назад вы уверяли меня что сыты, а потому не пойдете со мной в ресторан “Золотая шестерня”.

– В те минуты я говорил о материальной пище, – Райден старался говорить тихо и спокойно, но тот самый хищный азарт, о котором он меня предупредил, уже пробивался рычащими нотками в голосе и диким блеском в зеленых глазах. – Ее мне далеко не всегда бывает достаточно. Особенно когда дело касается колоссальных трат магической силы для создания сложных артефактов.

Я невольно вздрогнула и обеими руками взялась за ручку скрипичного чехла, выставив его между собой и мужчиной. Как будто там и вправду лежала снайперская винтовка или полностью заряженный револьвер, способный меня защитить. Ремешок сумочки сполз с плеча на запястье и зацепился за мех на рукаве пальто, но я почти не чувствовала тяжести, оттягивающей руку.

– Итак, перейдем непосредственно к вопросу о сделке. Как вам такой вариант расплаты по долгам? Ваша собственная жизненная сила в обмен на жизнь вашей дочери… – Райден протянул мне освобожденную от перчатки правую руку, развернутую открытой ладонью вперед. – Звучит странно, но красиво. Не правда ли?

Страх сковал меня сильнее лютого мороза. Не знаю, сколько секунд или даже целую минуту, я не могла ни говорить, ни хоть как-нибудь шевелиться. Первыми пришли в движение пальцы, начав нервно постукивать по ручке скрипичного чехла. Затем, пусть и с огромным трудом, но я все же смогла произнести единственный пришедший на ум ответ… Точнее, встречный вопрос.

– Вы понимаете, что если я умру, Миссандея останется круглой сиротой? – я слышала, как сухо, сдавленно, испуганно звучал мой голос, и от этого на сердце становилось еще тяжелее.

– Поверьте, если бы я хотел вас убить, точно не стал бы предупреждать и спрашивать разрешения, просто сожрал бы и не подавился, – он прищурил свои изумрудные глазищи. – Так что не надумывайте на меня лишнего, я не варвар, а аристократ. Будь на моем месте непорядочный голодный маг, вы бы даже не успели понять, что происходит, а потом ваш труп уплыл бы вниз по течению реки. Для артефакторов, чья жизнь завязана на цифрах, сбросить тело с точным расчетом траектории падения и настолько аккуратно, чтобы не потревожить ни одну утку – задачка нескольких секунд.

Райден глянул через плечо на спящих птиц, обвел взглядом почти обезлюдевшую набережную, где над церковью Святого Радерика догорала последняя красная вспышка закатной зари, и снова впился в меня пронзительным взглядом.

Мне все стало ясно, и оттого невыносимо страшно. Всегда считала себя достаточно смелой для рискованных поступков. Никогда и никто не мог назвать меня застенчивой и робкой. В нашей семье все чувствовали себя в той или иной мере бойцами, не страшившимися тягот жизни, которая у моих родных, кого ни вспомни, легкой не была. Но невозможно быть готовой к такому… К встрече с чудовищем из древних легенд.