Подарок для миллиардера

– Верка говорила, ага. Наверно, та девчонка, что приходила. Помнишь, я рассказывал?

Я даже дышать перестал. Та девчонка? И почему я ничего о ней не знаю? Куда она приходила и когда?

– Помню, ага. Встречи с Родионовым искала, а он ее отослал.

А день переставал быть томным.

– Зенкин, я пожертвую ланчем, но ты мне расскажешь все, что об этом знаешь, – произнес я, и охранники, как по команде, обернулись ко мне.

– Драчев, а ты смотри в оба, – добавил я. – Хотя, нет. Смотрит в четыре глаза – за обоих. Идем, – кивнул я Зенкину и направился в свой кабинет.

Я чувствовал, что начинаю подбираться к тому, что было связано с матерью моего ребенка, но пока не понимал, правильно это или нет. Ведь она избавилась от Снежаны, а это означало, что малышка ей была не нужна.

– Значит, мать моей дочери приходила в офис, – озвучил я очевидное, садясь в кресло. Зенкин остался возле двери и теперь переминался с ноги на ногу.

– Приходила. Я думал, вы знаете, – кивнул он.

– Почему ты так думал?

Зенкин почесал в затылке. На его лице отразилась работа мысли.

– Ну вы это… записку ей вроде как прислали. И деньги.

Чего, бл*дь?

– Я прислал записку? А деньги зачем?

– Так на аборт. А она его не сделала. Ну, так говорят.

– Кто говорит? – прищурился я.

– Так все говорят. Ребенка-то она вам подбросила, значит, аборта не было. Или…

Зенкин снова напряг все мыслительные процессы, и я даже испугался, что его голова лопнет от такой натуги.

– Или думаете, она успела от кого-то другого нагулять, а вам принесла?

У меня руки сами по себе сжались в кулаки. Дерьмо! Какие же слухи ходили в офисе об их собственном боссе! То есть, обо мне.

– А когда она приходила, не вспомнишь? – все же спокойно спросил я. Смысла выговаривать Зенкину за тупость я не видел. Он здесь охранником работал, а не Эйнштейном.

– С полгода где-то, наверно. Может, чуть больше. Если нужно, я могу повспоминать.

Я сделал вдох и выдох.

– Нужно. Но это потом. Сейчас расскажи мне все, что ты знаешь о том дне.

На лице Зенкина отобразилось состояние крайнего напряжения, но оно быстро исчезло, и охранник начал рассказывать. И чем больше я узнавал, тем выше перемещались мои брови.

– А секретарша уволилась пару недель назад, – мрачно сказал я самому себе, когда услышал, что Оля общалась именно с ней.

Я потер подбородок. Эта история была какой-то мутной. Но хоть что-то стало проясняться, а это уже был плюс.

– Да, уволилась. У нас с ней это… не сложилось.

У них не сложилось. Пиз*ец! Они что тут, свои личные проблемы решали в рабочее время?

– Ладно. Свободен, – сказал я Зенкину и он пулей вылетел из кабинета. Точнее, вылетел бы, если бы я его не окликнул: – И постарайся не увольняться в ближайшее время. Ты можешь мне еще понадобиться.

– Так я это… Илья Алексеевич… вообще увольняться не думаю, – сказал Зенкин, затормозив на выходе.

– Ладно. Иди, – махнул я ему рукой, и охранник исчез.

– Значит, он утверждает, что мать вашего с Лерой ребенка приходила в офис? – переспросил Аркаша и переглянулся с сестрой.

Разумеется, первым делом я все рассказал жене и ему. Сейчас у нас была хоть какая-то зацепка, чтобы найти ту самую Олю, которую я так необдуманно трахнул. Сам не знал, зачем собираюсь это сделать, но чувствовал, что так должно быть.

– Да. Утверждает, – кивнул в ответ.

– Это все равно, что искать иголку в стоге сена, – подернул Аркаша плечами. – Но попробую опросить этого… как его?

– Зенкина Толю.

– Да, Зенкина Толю, – ответил брат Леры и записал что-то в блокнот.

– А куда секретарша-то твоя делась? – хмыкнула жена и посмотрела на меня с какой-то непонятной тревогой.

– Откуда я знаю? Написала заявление на увольнение. Но все контакты у меня есть. Нужно будет к ней съездить.

– Я съезжу, – тут же пообещал Аркаша. – И посмотрим, что там за россказни про деньги и записки.

Мы посидели в молчании. Я в который раз прокручивал в голове, что же все-таки могло случиться, когда ко мне приходила Оля. И зачем вообще она это делала, если хотела избавиться от ребенка. Собиралась предложить мне забрать его, когда он родится? И что вообще за история с тем, что ей передали деньги от моего имени.

– Илюх, не парься, – произнес Аркадий, видимо, поняв по моему лицу, что именно у меня творится в голове. – Все выясним, обещаю.

Я просто кивнул и поднялся из-за стола. От всей этой истории со Снежаной веяло каким-то душком. И чем острее я это понимал, тем больше у меня было желания проводить с дочерью время.

– Я к Снеже, – сказал я напоследок. – Если что, зовите.

И ушел в детскую.

– Она спит?

Родионов возник в дверном проеме неожиданно. Вошел, тихо ступая, видимо, боясь разбудить Снежану. Точнее – свою дочь. Я поняла, что все еще не привыкла к этому факту. Пусть и была вынуждена согласиться отдать своего ребенка юридически, но все еще воспринимала ее как исключительно мою девочку. Только мою.