Подарок для оборотней

– Если ты не скажешь Марине Степановне, это сделаю я – всё не унималась Катя – Нафига она нужна если не может приструнить твоих алкоголиков – родителей? – зная, что перегибает палку, последние слова пробубнила себе под нос.

Алёна поджала губы. Хотела что-то сказать в защиту этих самых "алкоголиков", но, не придумав ничего существенного в их оправдание, отвернулась к Гульнаре.

– В кинотеатре щас "Красавицу и чудовище" крутят – как бы невзначай обронила та – Можем завтра сходить. Я заплачу.

Катя закатила глаза.

– Вы невыносимы! Как Марина Степановна сможет тебе помочь если ты сопротивляешься? Ты должна ей всё рассказать – повторилась подруга – Она выслушает и поможет пригрозить им лишением родительских прав?

Алёна начинала раздражаться. Кто поможет? Марина Степановна? Эта, везде сующая свой длинный нос женщина, принадлежит к тому типу людей, которые видимостью "заботы" помогают только себе. А так, как та была дальней родственницей Кати, вслух только громко крикнула: "Отстань!". Хлопнула учебником по парте и демонстративно отодвинулась ближе к Гульнаре, та хотя бы не лезла со своими советами и с пониманием смотрела на подругу.

Все знали, как "помогает" Марина Степановна. Алёна ненавидела занятия с ней. Это были тридцать минут морального давления и поливания грязью её родителей. Алёна и сама знала какие они. Да, не самые добрые, заботливые, любящие, но это её родители. А Марина Степановна считала себя всегда и во всём правой. У неё было только два мнения: её и её правильное. Своих подопечных называла не иначе как неблагополучные дети и их псевдо-родители. То, о чём говорили и обсуждали на её занятиях, она считала своим долгом ознакомить всех друзей, коллег и знакомых. А так как Алексеевск – городишка периферийный, здесь каждый, всё и обо всех знает.

Так же, все знали и Алёнкиных родителей.

Мама, Ольга Леонидовна, бывшая актриса местного театра, в прошлом первая красавица города, а ныне, высохшая, безработная алкоголичка. Не состоялась в актёрском мастерстве, в ч"eм не уставала, сколько Ал"eна себя помнит, винить дочку. Потому, что девочка "случайно", как говорила мама, родилась в разгар её карьеры и испортила жизнь матери навсегда и бесповоротно.

Отец, Владимир Максимович, высокий, худой и задиристый, практически не прикасался к дочери, не делал подарков, не обнимал, не баловал. Вообще Алёна воспринимала его как чужого человека. Хоть и тянулась к ласке и теплу, но наткнувшись на родительскую стену отчуждения, смирилась и просто жила с ними как с соседями.

Когда ей было пять лет они начали безбожно пить, драться и поколачивать маленькую дочку. Алёна быстро научилась держать удар. А когда дело начинало "пахнуть жареным" пряталась в ванной.

В однокомнатной квартире прятаться больно-то негде, но в старой «сталинке», где они проживали, имелась большая ванная комната, совмещенная с туалетом. В ней была ещё стиралка и комод, на котором в последующем делала уроки маленькая Алёна.

Закрывалась ванная комната на массивный замок. Его мама Оля не разрешала мужу срезать, то ли знала о кривых руках Вовы и боялась испортить дверь, то ли жалела дочку. Она знала, что бывают такие моменты, когда ванная – единственное безопасное для девочки место.

В библиотеку они с Гульнарой так и не пошли, потому, что её вызвала к себе Марина Степановна. Целый час она втирала Алёне истории, про жизненные ценности и то, что у Алёны их нет, как нет и достойного будущего.

Алёна смотрела в окно и практически не слушала женщину. Она думала, где ей сегодня ночевать?

Завтра день её восемнадцатилетия и тогда она сможет ночевать где захочет. У Л"eшки, например, или Пашки. Они классные и у них свои отдельные комнаты. Правда в последнее время они как-то не "по-дружески" на неё пялятся, но она ростом выше них и всегда могла за себя постоять.

У Кати тоже была своя комната и Алёна в детстве очень часто у неё ночевала. Вот только в последнее время девушку стала невыносимо бесить "забота" подруги.

Зайду после школы домой, посмотрю, если всё ещё бухают… Там решу куда идти. Думала Алёна.

Марина Степановна отпустила девушку в четвёртом часу. Её пыл поубавился, когда Алёна напомнила, что завтра она станет совершеннолетней и больше не обязана слушать всё это.

Выйдя на улицу, девушка не спешила идти домой, легкий морозный воздух щекотал нос новогодними ароматами и приятно успокаивал. Так, что Алена поболтала с друзьями у центрального входа, встретила знакомую компанию в парке, долго ласкала дворовую псину у подъезда…

В общем домой она попала в начале седьмого. Осторожно зашла, стараясь не шуметь. Не стала раздеваться, сначала разведала обстановку. Мать спала на кухне, сидя за столом. Положила голову на сгиб локтя и храпела. На столе, застеленной цветастой клеёнкой, тут и там стояли пустые бутылки, стеклянные от водки и пластиковые от пива. Ещё на столе стояла старая, вся в сколах, хрустальная ваза с салатом. Желудок Алёны, не выдержав такого искушения, призывно, громко заурчал. Алёна стиснула его что есть мочи, не хватало ещё разбудить родителей. Кстати, где отец?