Подарок для шейха

Он заключает меня со спины в свои объятия. От его крепкого тела исходит жар, как от печки. Запахи ночных растений растворяются в сандаловом аромате мужчины. Моя кожа покрывается мурашками, а зрение теряет чёткость, от чего кажется, будто звёзды на небе поплыли в неведомые дали.

– Ты дрожишь, – констатирует очевидное Карим. – А говоришь, не замёрзла.

Он начинает растирать ладонями мои плечи и руки. Стою, как парализованная. Даже не дышу. Грудь и живот затапливает теплом. Прикосновения шейха не вызывают отторжения. Наоборот, по какой-то иррациональной причине хочется, чтобы он согревал меня как можно дольше. Внутри зарождается томление, подозрительно напоминающее желание.

Похоже, это начало стокгольмского синдрома. Для полноты картины осталось только влюбиться в человека, который считает, что я – его «подарок».

О, боги! Ну откуда в моей голове взялись настолько нелепые мысли?! Мы с аль-Хасаном знакомы всего двое суток! Через заветные три дня он отпустит…

Шейх аккуратно разворачивает меня к себе лицом. Боюсь поднять на Карима глаза, потому что тогда ему станет ясно, какой эффект произвели его прикосновения. Не объяснять же, что я уже забыла, каково это, когда до тебя нежно дотрагивается мужчина.

Он наклоняет голову и едва ощутимо касается губами моего рта. Аль-Хасан не настаивает на настоящем поцелуе, а словно спрашивает разрешения. Даёт возможность остановить его. Но я почему-то этого не делаю. Просто жду, что будет дальше.

Карим проводит рукой по моим волосам. Что-то восхищённо шепчет на арабском. Вплетает пальцы в длинные пряди. Затем, положив ладонь на затылок, притягивает меня к своему лицу. Чувственно целует, пробуждая неведомые до этого момента эмоции. Кровь в венах превращается в игристое вино и ударяет в голову. В коленях появляется такая слабость, что еле удерживаюсь на ногах.

Только после того, как я отвечаю на поцелуй, шейх проникает в мой рот языком. Нежно, но уверенно скользит в глубину. Изучает, дразнит, провоцирует.

А я, кажется, всю жизнь мечтала, чтобы меня вот так целовали. Упоительно, трепетно, но по-хозяйски настойчиво.

Вслед за звёздами уплываю в туманные дали. Растворяюсь в сказочных ощущениях.

Откликаюсь тихим стоном на скольжение горячих мужских губ по щеке, скуле и шее. В голове нет ни единой мысли, что происходящее неправильно. По телу сладким ядом расползается марево вожделения. Оно не острое, а скорее обещающее, что дальше последует нечто более прекрасное.

– Пойдём, – севшим голосом произносит Карим, беря меня за руку.

В данный момент я едва ли могу ориентироваться в пространстве. Следую за шейхом в крепость, не замечая ничего вокруг. Передвигаюсь чисто физически, а ментально я ещё там, в саду, в кольце рук аль-Хасана.

Однако пока мы поднимаемся в комнату, чары поцелуев рассеиваются. Думаю о том, что сейчас в спальне шейх наверняка захочет продолжения. И самое невероятное, я не против. Ох, уж это воздержание!

Спонтанные решения и поступки не свойственны мне. И уж тем более случайные половые связи. Но похищение и удерживание в неволе быстро заставляет сменить привычное поведение и приоритеты. Когда твою жизнь обесценивают, а тебя низводят до положения вещи, как-то сразу становится понятно, насколько всё мимолётно и скоротечно. Вот сегодня ты есть, гуляешь, где хочешь, делаешь, что хочешь, а завтра – не факт. Такая своеобразная прививка от наносных моральных ограничений.

И поэтому, переступая порог спальни, задаюсь риторическим вопросом: что плохого случится, если я пересплю с аль-Хасаном? Не нахожу ни одного довода, чтобы отказать себе в этом удовольствии. А оно непременно будет. Если шейх так крышесносно целуется, то можно представить, как он хорош в сексе.

В любом случае, через несколько дней мы расстанемся и больше никогда в жизни не встретимся. Это в родном городе я не могу поддаться безумию, потому что там меня многие знают, а здесь – никто. То, что произойдёт в этой крепости, в ней и останется.

Захожу в ванную, чтобы помыть ноги. Смотрю на своё отражение в зеркале. Глаза блестят, губы припухли от поцелуев, на щеках румянец. Давненько я не видела себя такой.

Вернувшись в комнату, обнаруживаю, что Карим погасил свет и мирно лежит в постели на боку спиной ко мне. Скользнув под простыню, чувствую, как тело охватывает тремор. И я жду. Жду, что шейх повернётся лицом, обнимет. Но он ничего такого не делает.

– Спокойной ночи, Лада, – говорит в темноту.

– Спокойной, – отвечаю с глухо бьющимся сердцем.

Через несколько минут дыхание мужчины становится ровным и глубоким. Он уснул. После таких поцелуев! Уснул! Во даёт…

Меня же вместо сна посещает мысль, что на самом деле аль-Хасан не хотел секса, а целовал специально на показ. Крепость круглосуточно охраняется. Нас сто процентов видели в саду люди аль-Мехди. Они донесут ему, мол, гость пользуется мною по полной программе. И тогда никто больше не будет сомневаться, что шейху понравился «подарок».

Глава 6

Карим