Подарок дракона (СИ)

Дракон, однако не спешил разрешать эту диллему, просто, потому, что как большинство мужчин, даже не догадывался о сомнениях девушки. Зато, он взялся в серьёз учить свою подопечную: приходилось осваивать корейский разговорный, монгольский разговорный, китайскую письменность… О, классика иероглифов — это вам не пиньинь! Необходимо зазубрить всяческие династии, короче ужас и кошмар, лучше обратно в универ сдавать пять зачётов подряд! Но со скрипом и трудностями дело продвигалось: лучшая мотивация — жить хочешь, учи язык противника.

Сам же покровитель оказался довольно смышлёным и прилежным учеником: уже через месяц довольно бегло беседовал на русском языке двадцать первого века, ну, естественно в адаптированной версии без всяких технологий. Интересно было, то, что Ольга Батьковна оказалась довольно способной учительницей в плане передачи стилистики великого и могучего: речь окружающих её людей стала более понятна и менее вычурна, что значительно упрощало жизнь.

Ещё одним величайшим благом стала постройка аналога бани. Хотя бы раза два в неделю можно было помыться в землянке с большим котлом кипящей воды в центре, для этого даже была установлена очерёдность.

Итак, единственно, нужно было разобраться в отношениях. Тем более, нежная забота и аккуратная бережливость заставляли всё больше влюбляться в своего покровителя…

Глава одиннадцатая. Как же быть, если правда похожа на ложь?

Зима близилась к концу. Подруги вместе колдовали над общим котлом, пытаясь сварить подобие харчо из оленины. В последние дни Марфа побледнела, её мучали частые приступы тошноты. Вот и сейчас она зажала рот рукой.

— Что случилось? Опять плохо? — забеспокоилась Ольга.

— Всё хорошо, — обе подруги смотрели на неё озадаченно. Окружающих наводила на мысль о её беременности не только ухудшившееся самочувствие, но и изменившаяся походка, постоянная сонливость некогда резвой крепкой крестьянки.

Нет, уже давно не было секретом, что пленников поделили между собой и начальствующий, и рядовой состав. Естественно, девушек брали в виде наложниц. Марфушка и Дашутка — обе принадлежали одному довольно таки моложавому баскаку, который первым сообразил предъявить свои права на добычу. Но вот беременность в таких условиях в мировоззрение нашей современницы никак не хотела укладываться. Подружка же смотрела с откровенной завистью.

«Да, етить, — чуть не сказала в слух посланница. — И тут гаремные интриги начинаются. Детский сад на прогулке, а туда же».

— Послушай, подруженька, тебе надо быть поосторожнее. Беременность всегда тяжёлая вещь, а уж сейчас — тем более, — как можно ласковее произнесла она, адресуя слова старшей. — Отведи её домой и позаботься о ней. — добавила, обращаясь к младшей.

«Такими темпами то ли ещё будет», — подумала про себя Ольга, невидящим взглядом уставившись в котёл.

— Тебя что-то беспокоит? — ох уж этот голос, звучащий так близко от уха, что тёплое дыхание приятно щекочет шею, от которого сбивается дыхание, сердце пропускает удар, а по телу разливается сладостная истома.

Захваченная врасплох резко крутанулась вокруг своей оси и оказалась в нежном кольце объятий.

— Нам нужно серьёзно поговорить, — пролепетала она, пытаясь восстановить дыхание и унять дрожь в коленках.

Да что ж такое? Ни с кем так не было никогда! Одним взглядом, одним словом выводит её из равновесия. А ведь среди однокурсников и знакомых бытовало мнение о серьёзной труднодоступной заумной студентке.

— Ну, если надо, то поговорим прямо сейчас, — вкрадчиво произнёс он, забирая из её рук и, передавая стоявшей рядом женщине, черпак, затем легко подхватил девушку на руки и бережно понёс к землянке.

— Что же тебя так беспокоит? — снова спросил он, садясь на кровать и усаживая Ольгу на колени к себе, внимательно вглядываясь в её лицо.

— Моё положение рядом с тобой. Твоё отношение ко мне. Не могу разгадать твои тайны, — почти прошептала, нещадно смущаясь воспрошаемая.

Сильные пальцы мягко коснулись щеки девушки, затем приподняли подбородок, помогая настойчивому поцелую найти мягкие податливые губы:

— Тебе плохо со мной? — горячий шёпот заставил мурашки приятной дрожи пробежать по телу, уступить новой волне поцелуев.

— Н…не…нет — выдохнула побеждённая. — Мне хорошо, очень. Это-то меня и волнует больше всего. — медленно, с явной неохотой отстранившись, продолжила она: — Если я просто игрушка, то ты со мной обращаешься слишком бережно, если, что-то более серьёзное, то тогда я вообще ничего не понимаю, — отчаянно краснея пролепетала смущённая и спрятала своё лицо, тесно прижавшись к любимому, так, что их щёки соприкоснулись друг с другом.