Подарок фирмы

фашизм... Любил поговорить, язык у него был хорошо подвешен. Но это был очень воспитанный человек, сеньор в полном смысле слова. Всегда приносил мне подарки и относился с уважением. Паулино говорил, что он покончил с собой. Это правда?

- Когда Паулино сказал тебе?

- Сначала я узнала от Висена, официанта в "Рудольфе". Он нас предупредил: если кто-нибудь будет спрашивать о Луисе Роблесе, мы ничего не знаем... Ясно? Ну а вчера позвонил по телефону Паулино.

- Ясно.

- Я очень расстроилась... Такой симпатичный! Ты его тоже знал?

- Паулино, он и я служили в одной роте. Это было в молодости.

- Паулино обдирал его как липку, наживался на нем самым наглым образом. Он на всех наживается. - Она улыбнулась. - Но со мной это дело больше не пройдет. Я о нем знаю такие вещи... такие... в общем, вполне достаточно, чтобы упечь его за решетку.

Лифт резко остановился, и мы вышли на площадку, оклеенную серыми обоями. По обе стороны от лифта было по двери. Ванесса подошла к правой и открыла ее.

Маленький холл с тремя мягкими стульями и вешалкой из лакированного дерева вполне мог сойти за приемную скромного зубного врача.

- Пойдем в гостиную, там удобнее. У меня еще осталось немного коньяка. Можно включить отопление.

Она толкнула небольшую застекленную дверь и протянула руку, чтобы включить свет. Но кто-то ее опередил.

В комнате стало светло.

Какой-то тип в черной куртке с пистолетом в руках пристально смотрел на нас. Он был среднего роста, смуглый, худой, с тщательно причесанными светлыми волосами. На лице его нельзя было уловить ни малейшего удивления.

Пистолет был марки "баретта" с глушителем, красивая дорогая игрушка.

- Ты! - воскликнула в испуге Ванесса, привалившись к стене. Казалось, она вот-вот упадет в обморок. - Ты! - повторила она, тяжело дыша.

Я поднял руки. Пистолет едва заметно сдвинулся с места, всего на несколько миллиметров.

- Ты, кажется, не рада нашей встрече, детка? - сказал тип и осторожно закрыл дверь. - К стенке. Живо.

В комнате стоял низенький стол, покрытый голубой скатертью, на нем пустая цветочная ваза, рядом два дешевых кресла и софа, обтянутая искусственной кожей. Две закрытые двери вели в другие комнаты. Я встал лицом к стене. Прямо перед моим носом висела картина, изображавшая лошадь, бегущую по кромке моря.

- Послушай!.. Я не имею ничего общего с Паулино!

...Ради бога, это чистая правда!.. Я ничего не знаю! - В словах Ванессы чувствовался страх, животный страх. Голос ее звучал прерывисто, она вся дрожала.

Я слышал ее тяжелое дыхание. Тип в черной куртке произнес:

- Заткнись и молчи, пока тебя не спросят. Ты меня поняла?

- Да, да, - еле слышно прошептала она.

- А ты, шаг назад. - Я подчинился. - Ноги пошире, руки на стенку.

Он подошел сзади и вполне профессионально обыскал меня. Потом открыл мой бумажник.

- Карпинтеро... Кто ты такой?

- Друг Паулино, - ответил я, не двигаясь. - Я его ищу.

- Да?.. Как удачно. Передашь ему привет от Дельбо.

Он очень обрадуется, вот увидишь.

- Не знаю никакого Дельбо, впервые слышу это имя, - соврал я. - Мы с Паулино друзья еще со времен службы в армии. Вместе служили в Учебном центре № 2 в Алкала-де-Энарес. Вчера я получил от него записку, просил меня прийти в "Рудольф", но сам не пришел. Я его ищу. Вот почему я оказался здесь.

Было не жарко, но я начал потеть. Капли пота стекали по лбу. Я услышал, как он бросил мой бумажник на пол.

- Мне безразлично, кто ты такой.

- Если ты знаешь Паулино, может, слышал от него когда-нибудь обо мне. Он меня знал как Тони Романо.

Тишина сгустилась.

- Тони Романо? - произнес он наконец.

- Да.

- Я не верю в стечение обстоятельств... А ты?

- Я никак не связан с делами Паулино.

- Может быть, ты и говоришь правду... но мне все равно. Считай, что сегодня не самый счастливый день в твоей жизни.

Стены недавно красили. Они еще пахли свежей краской. Рядом с картиной стоял торшер.

- Послушай... - Ванесса заикалась. - Паулино не обманывает тебя... Это он меня обманул, а тебя - нет, честное слово. Просто...

- Ты мне надоела, шлюха. Я устал от твоих разговоров. Замолчи! Ты меня что, за дурака держишь?

- Я могу... могу позвонить ему... А ты меня отпустишь... Хорошо?.. Если я позвоню, он... придет, вот увидишь, придет.

Снова тишина. Удары моего сердца стали столь же частыми, как тиканье часов. Пот заливал и больно резал глаза.

- Позвони ему, - наконец произнес тип.

- А ты меня отпустишь?

- Если не будешь делать глупостей.

- Конечно... конечно... я ничем не обязана Паулино, со мной он обошелся намного хуже, чем с тобой...

- Звони. Скажи ему, чтобы пришел. Но если ты будешь себя плохо вести или скажешь что-нибудь не то, я тебя убью.

- Да-да... сейчас.

Я слышал, как Ванесса набирает номер. Телефон, наверно, стоял около софы. С моего места его не было видно.

Голос ее стал совершенно естественным, даже кокетливым.