Подарок инкассатору

Побежал, никак не реагируя на крики еще одной кассирши — Марины Савельевой, видевшей, как убивали ее подругу. Пистолет убийца подбросил Костикову, и убрать второго свидетеля не было возможности. Не оставив своих отпечатков пальцев, действовавшие в перчатках грабители-убийцы, поспешили скрыться с места преступления.

Водитель инкассаторской машины Сергей Скворцов и кассир универсама Виктория Ким, не приходя в сознание, скончались на месте. Старший маршрута Петр Терентьев в крайне тяжелом состоянии находится в реанимации в той же больнице, куда скорая привезла Костикова…

— Как Боярин? — спросил Серега у Клюева.

— В коме. Одна пуля попала в плечо, вторая по касательной задела голову. Врачи разводят руками — не знают, выживет или нет.

Тут, видишь, какое дело. Дверь старшего, которую Боярин должен был разблокировать при твоем подходе к машине, так и осталась заблокированной. Не открыл Боярин кнопку тому, кто подошел.

— Или наоборот — закрыл перед самым его носом, — сказал Костиков.

— Не понял? — удивился Клюев.

— Что тут непонятного? Думаешь, все инкассаторы инструкцию от и до выполняют. Да забываем мы закрывать двери на эти самые кнопки. Элементарно забываем. Редко, конечно, но бывает.

— Значит, Боярин…

— Если кнопка была не закрыта, — продолжил вместо капитана Серега, — и он увидел, что к машине подхожу не я, а кто-то другой, то автоматически ее закрыл и, по идее, насторожился.

— А если бы кнопку не закрыл…

— То преступник спокойно бы распахнул дверь и стрелял бы не через стекла, а практически в упор. И, кстати, тогда лично я оказался бы в еще большем подозрении.

— Ну да, — согласился Клюев. — Получилось бы, что старший открыл тебе дверь, и тут ты его с водителем того…

— Абсолютно идиотская версия.

— Которая, тем не менее, оставалась бы версией. Да, повезло тебе, Шуба, со свидетельницей.

— А как мне, Борисыч, вообще повезло, — горько усмехнулся Серега и вновь дотронулся до шишки на голове, — ты просто не представляешь. Век бы свою голову под удары дубиной подставлял.

— Ладно, Шуба, заживет твоя голова. Какие-нибудь мысли, кто мог ограбить, имеются?

— Те же самые мысли, что и у любого инкассатора, — горько ухмыльнулся Серега. — К делу подошли продуманно, все рассчитали правильно. Могли бы, конечно, еще позже грабануть, чтобы не один мешок с деньгами унести, а два, но дальше по маршруту таких удобных точек для ограбления нет. Да им и одного мешка с универсамовской сумкой на двоих вполне достаточно будет.

— На двоих. А возможно, и на троих, — задумчиво изрек капитан.

— Ты на что намекаешь, Борисыч? — нахмурился Серега.

— Не на тебя, Шуба, успокойся, — по-доброму улыбнулся Клюев. — Выходит, грабили люди кое-что знающие. В теории — те же инкассаторы, водители, которые могли раньше на этом маршруте работать. Или вообще в плане инкассации осведомленные.

— В теории — ты абсолютно прав, Борисыч. А знаешь, что самое обидное? Меня с Бояриным сегодня, именно сегодня собирались на броневик пересадить. Представляешь, как удивились бы преступники, увидев вместо «Волги» совсем другую машину — с бронированными стеклами, которые никакая пуля не возьмет? Все! Об ограблении Хорошевского маршрута можно забыть.

— А кто еще был в курсе про броневик?

— Кому надо, тот и был в курсе. У Матвея можешь уточнить. То есть, у нашего начальника — Александра Петровича Матвейчикова…

— Уточню, а как же без этого.

— Уточнит он, как сказал бы сейчас тот же Матвей. Слушай, Борисыч, можешь похлопотать, чтобы меня домой сегодня же отпустили?

— Тебе бы лучше в стационаре полежать, — замялся Клюев, — под наблюдением врачей.

— И под наблюдением милиции, да?

— Брось, Шуба. Тут такая ситуация, что не только ты и другие инкассаторы под подозрением, но даже я, — как твой знакомый, который с тобой за несколько часов до происшествия общался.

— Так я еще и с подполковником Заводновым общался, — усмехнулся и тут же поморщился Серега. — И с начальником инкассации, и с его заместителем… Давай, вообще всех подозревай.

— Приходится подозревать, Шуба, приходится. Кстати, по поводу Завода, в смысле твоего ему обещания… В смысле пластилиновой композиции…

— Ну, так пластилин-то у меня дома…

— Я могу…

— Вот только не надо говорить, что сюда пластилин привезешь. Ничего у меня в больнице не получится. Не та обстановка, не тот настрой. Домой мне надо. Если сегодня за композицию возьмусь, до субботы успею слепить охотников на привале… А вообще-то, Борисыч, я могу и без твоего содействия отсюда свалить. Я же не под арестом. Подумаешь, голова слегка кружится, так это не значит, что я не могу дома лечение проходить. Вот сейчас встану и…

— Добре, Шуба, добре, — Клюев похлопал по руке, собравшегося встать с кровати Костикова. — Успокойся и подожди чуток. Я сейчас все улажу и доставлю тебя домой в лучшем виде.

* * *

Оказаться у себя дома, причем, чем раньше, тем лучше Серега был просто обязан. Там у него, в сумраке серванта семнадцать живчиков почти сутки томились в ожидании, когда их вытащат на свет божий.