Подарок (ЛП)

- Скажи свое стоп-слово, Элеонор, - приказал Дэниэл, стягивая ее руки за спиной, наклоняя над постелью и застегивая на каждом запястье наручник.

- Оно не имеет значения, - произнесла она, - не сдерживайся. Ты все равно его не услышишь.

- А ты у нас высокомерная, да?

- Ни капли, - возразила она, - просто хорошо обучена, Сэр.

Мужчина вернул девушку в вертикальное положение и приковал руки Элеонор высоко над головой к столбику кровати. Первые удары флоггера по спине были несильными. Дэниэл тоже хорошо знал свое дело. Долгой жесткой порке всегда предшествовало мягкое начало, чтобы снизить чувствительность кожи. Делая вдохи и выдохи, она позволила боли омыть себя с головы до ног, как ее учили в свое время. Напряжение росло, боль усиливалась. Дэниэл сделал паузу лишь для того, чтобы войти в нее сзади, двигаясь короткими неглубокими толчками. Он кончил на ее бедра, резко вышел, взял флоггер и продолжил порку.

Спустя час, он, наконец, развязал ее и позволил упасть на пол. Его жадные руки и пальцы были везде. Оставляя укусы на ее шее и груди, он снова погрузился в нее, вколачиваясь до тех пор, пока девушка не вскрикнула от смеси боли и удовольствия. Элеонор чувствовала, что с каждым разом, оказываясь в ней, Дэниэл все больше возвращался к жизни. Толкнув девушку на живот, мужчина опять взял ее сзади. На ее бедрах блестела их общая влага, спина горела от рубцов. В этом положении: под ним, прикованная к полу его телом, какая-то часть ее хотела остаться здесь навечно.

Через час… или три часа… она потеряла счет времени. Она забыла свое имя, забыла где находится и что самое опасное – почти забыла кому принадлежит. Толкаясь бедрами навстречу движениям Дэниэла, Элеонор кончила так сильно, что мужчина вскрикнул от мощи сжатия ее внутренних мышц, которые обхватили его плоть, словно кулак. Когда до своей кульминации дошел и Дэниэл, это было так, будто в ее животе произошел взрыв, заставивший девушку закричать вслух имя своего временного Хозяина. Еще долго после завершения они лежали вместе, мужчина не выходил из тела Элеонор.

Укрывшись в его объятиях, она до последнего не произносила слова, которые, как ей было известно, было необходимо произнести.

- Я уезжаю в пятницу.

Не замечание и не насмешка. Ей просто было нужно озвучить это, чтобы напомнить самой себе о правдивости этого утверждения.

- В пятницу, - повторил Дэниэл, перевешиваясь через нее и задувая две свечи на прикроватном столике. Безошибочный признак того, что пора спать, - еще есть время.

Дэниэл накрыл их обоих одеялом и притянул Элеонор ближе к себе.

- Время для чего? – спросила она, практически провалившись в сон.

- Для того, чтобы передумать.

***

Следующее утро Дэниэл и Элеонор провели, заканчивая работу в библиотеке. Все книги были внесены в реестр и расставлены по местам в идеальном порядке. Дело шло быстрее, ведь Элеонор хранила молчание. Она не могла выкинуть его слова из головы. Дэниэл хотел, чтобы она осталась с ним… в этой роскошной тюрьме. Невообразимо. Она принадлежала другому, также как и ее сердце принадлежало ее грудной клетке. Она с большей охотой отрежет себе руку, чем покинет Его. Невообразимо… и тем не менее, Элеонор пыталась это вообразить.

- Не желаешь прерваться на ланч? – поинтересовался Дэниэл, как только пробило час дня.

Элеонор не ответила.

- Элли? Элеонор?

Она медленно выдохнула.

- Недельный заём, помнишь?

- Что ты имеешь в виду?

Она повернулась, чтобы встретиться с ним лицом к лицу.

- Недельный заём. Таков был уговор.

Дэниэл кивнул, хотя его кивок не имел ничего общего с жестом согласия.

- Таков был уговор. А уговор можно изменить.

- Нет. Нельзя, - бросила внезапно разозлившаяся Элеонор, - это не шутка. Я не библиотечная книга. И не часть чьей-то литературной коллекции.

Дэниэл в течение долгого времени не произнес ни звука.

- Ты могла бы ей стать.

Элеонор покачала головой.

- Поверить не могу. Ты Его друг, я все для Него, а ты делаешь ЭТО.

Покинув стены библиотеки, она пересекла холл и остановилась лишь для того, чтобы взять свою куртку. Элеонор вышла за дверь под снегопад. Она направилась по длинной, обдуваемой ветрами подъездной дорожке и очень скоро услышала за собой шаги.

- Элеонор, возвращайся в дом.

- Это ты возвращайся в дом. Это ведь твоя гребаная тюрьма. Не моя.

Девушка продолжала идти, было очень холодно, но она была слишком расстроена, чтобы заметить или беспокоиться об этом.

- На тебе только джинсы и куртка, а на улице минус двадцать пять.

- Что ж, очевидно, тебе следовало позаботиться об этом до того, как ты попросил меня остаться.

- Но это же абсолютная бессмыслица.

Они подошли почти к концу подъездной аллеи.

- Не я здесь пытаюсь сбежать.

Элеонор повернулась к нему и остановилась. Она стояла на границе территории. Еще пару шагов, и она окажется за пределами его собственности.

- Нет. Ты не пытаешь сбежать. Ты никуда не бежишь, не прогуливаешься и не ходишь. Ты стоишь на месте, гниёшь и прячешься. За эту неделю мы с тобой сделали почти все, но ЭТОГО я с тобой не сделаю.

Дэниэл сделал шаг по направлению к ней. Она отступила.