Подарок на память

В конверте лежал одинарный стандартный лист писчей бумаги. «Еще не конец, — прочитала Дейзи. — Мы знаем, что ты пытаешься скрыть. Скоро об этом узнают и твои избиратели».

Все.

Но этого было достаточно.

Дейзи спокойно сложила письмо и сунула обратно в конверт. Она пересекла фойе и подошла к зеркалу, висевшему над большой китайской фарфоровой вазой (купленной по совету Кристиана), в которой стоял огромный букет летних цветов. Пытаясь приободриться, она всмотрелась в свое отражение в зеркале.

В доме больше никого нет, убеждала себя Дейзи. Никто не скрывается по углам, никто не прячется за ее спиною, никто не шепчет ее имя. Здесь была только Дейзи, хладнокровная и собранная, контролирующая себя.

Часть третья

Глава 25

Джеральд Морроу поселился в отеле «Плаза» без проблем. Ему понравилось, что клиент заказал ему номер-люкс. Изящный стиль Старого Света. Как раз такое место, о котором ему в те далекие дни, когда он, уличная шпана, угонял автомобили с улиц Бруклина, и мечтать-то не приходилось. Морроу улыбнулся. А теперь он может запросто роскошествовать в этом самом месте.

Морроу, разумеется, его ненастоящее имя и даже не то имя, которым он расписался в отделе регистрации. Но в этом деле ему захотелось звать себя Джеральдом Морроу, поскольку в прошлом месяце в Анахейме он звался именно так.

Морроу подошел к высокому окну, обрамленному тяжелыми парчовыми портьерами. Вот он, Нью-Йорк, со всеми своими дорогами, грациозными зданиями, парками и со всеми своими копошащимися внизу людишками. Маленькие пчелки-работяги, вечно спешащие по делам. Кажутся себе важными. Верят, что они и их ничтожные заботы что-то значат.

Идиоты.

Морроу поднял руку и сложил ее пистолетом. «Бах! — шепнул он. — И небоскреб тю-тю». Он беззвучно рассмеялся. «Трах», — вспыхнул городской автобус. «Ба-бах!» — людишки попадали лицом вниз, корчась и вопя от ужаса.

— Я — сила, — уже во весь голос сказал он себе. — Может, немного сумасшедший, ну и хрен с ним.

Морроу отошел от окна и плюхнулся на роскошный диван. Посозерцав минуту-другую изящную обстановку номера, он водрузил свой чемоданчик на кофейный столик из красного дерева, достал оттуда фотографию и поставил ее на столик, прислонив к вазе с великолепной розой.

Клиент заказал ему еще одну работу. Клиент остался доволен тем, как был исполнен предыдущий заказ.

Еще одна женщина. Некоторые стрелки не любили с ними связываться, но Морроу как раз-таки специализировался именно на женщинах. К сожалению, спрос на его особый талант в исполнении женских убийств был не так уж велик Порой даже приходилось брать заурядные заказы на ликвидацию мужских особей. Но если кто-нибудь решил убрать с дороги бабу, ему было кому позвонить. Никто не мог исполнить дела так мастерски и с такой любовью, как это делал Джеральд Морроу, или, иначе, Человек Вымышленных Имен.

На этот раз заказ имел свою специфику. Клиент не желал, чтобы убийство было выполнено простым, но эффективным выстрелом. «Надо, чтобы все выглядело как несчастный случай, — сказал он Морроу. — И даже полиция не должна ничего заподозрить. Нельзя показывать, что это заказное убийство».

Разумеется, «несчастный случай» стоил гораздо дороже, ведь это был высший класс заказного убийства. Никакого дотошного расследования, никаких проблем с полицией. Морроу уже устраивал несколько «несчастных случаев» и «самоубийств». Ему нравилась такая работа. Она была более индивидуальна. Она предполагала гораздо больше разнообразных «состыковок» с Целью.

Морроу смотрел на фотографию перед собой, как бы начиная устанавливать личный контакт с Целью.

Она была прекрасна. Но фотограф не смог запечатлеть главного — ни волшебного блеска шикарных каштановых волос, ни живых искорок прекрасных глаз. А ведь когда Морроу видел ее лично, именно глаза поразили его больше, чем что-либо.

Глаза были важны. Он всегда обращал внимание на глаза. Он всегда старался увидеть их в тот момент, когда пуля ставит жирную точку на теле его жертвы. Извечная загадка жизни, смерти и вечности заключалась в этой последней секунде, за которую жизнь превращалась в смерть.

Понимая глаза, можно понять и душу.

Все больше и больше он начинал верить в загробную жизнь. Что-то существенное исчезало во время смерти, исчезало и улетало… куда-то.

Временами Морроу становилось страшно. Если загробная жизнь существует, что с ним будет? Смутно ему припоминались картины ада, навеянные страстными проповедями чокнутого церковного священника. Морроу был примерным мальчиком-католиком, верившим в рай и ад. Но то было давно.

Теперь он считал, что религия — удел идиотов. Если что-то и существует там, за смертью, то это не так просто, как банальный костер для грешников и арфы для праведников….

Морроу сосредоточился на фотографии. Эйприл Хэррингтон его ангел. Они попадут в преисподнюю вместе. Конечно же, она тоже будет там, несмотря на всю свою кажущуюся чистоту и невинность. Все женщины будут гореть в аду. Подобно Еве, все они исполнены греха.

Морроу улыбнулся.