Подарок на совершеннолетие (СИ)

— Нет, ты можешь в такое поверить, — произношу я дорогой, все еще под впечатлением от этой неожиданной встречи, — мы не просто снова оказались в одном городе, мы еще и в один и тот же отель заселились… Может, и в самом деле судьба?

Бастиан улыбается.

— Судьба судьбой, а вот сбежать к вечеру незамеченными нам вряд ли удастся…

— О, я об этом не подумала.

— То то и оно.

До ужина мы сидим каждый в своей комнате, должно быть, в тайне надеясь избежать назойливого внимания трех старых приятельниц, вознамерившихся заручиться нашей поддержкой в своей кладоискательной кампании.

У нас, к слову, своя кампания… и сегодня один из ее решающих эпизодов. По крайней мере, именно так мне это и представляется…

Вежливый стук в дверь прерывает мои размышления.

— Войдите!

— Милая, мы идем ужинать, — улыбается с порога фрау Риттерсбах. — Ты как, проголодалась?

Хочу было сослаться на парней, мол, надо бы с ними согласовать, но дверь открывается шире, и я вижу смущенное лицо Баса, возвышающееся над Алексовой коляской — фрау Хаубнер и Мария Ваккер тоже здесь. Вся компания в сборе!

— Спасибо, что спросили, — хватаю рюкзак и выхожу из комнаты.

За ужином нас продолжают потчевать рассказами из жизни троих приятельниц: узнаю, например, что у Кристины Хаубнер есть сын и двое «очаровательных внуков», а сама она тридцать лет проработала врачом-гинекологом и теперь чрезвычайно скучает по своей профессии…

Мария Ваккер в противовес ей по работе не скучает, зато терпеть не может кровавые мандарины и вообще от вида крови ее изрядно мутит.

В итоге ужин обещает стать еще более информативным и продлиться не менее трех часов кряду, только на часах уже начало восьмого, и мы с Бастианом молча переглядываемся.

Улучив краткую заминку в разговоре, Бастиан соскакивает со стула:

— Нам бы прогуляться перед сном, — произносит он с решительным видом. — Надеюсь, вы не будете против?

Пожилые леди пожимают плечами.

— Конечно… идите, — по обыкновению озвучивает общую мысль фрау Риттерсбах. — Вечерние прогулки улучшают ночной сон! Наша Мария, как никто другой, знает об этом.

Фрау Ваккер подтверждает сей факт смущенной улыбкой.

— Алекс, ты с нами?

Тот как будто бы подозревает нас в чем-то и не спешит откликнуться, только Бастиан хватается за ручки инвалидной коляски и пресекает любые его доводы против.

Мы выдыхаем, едва оказавшись на улице…

— Что происходит? — осведомляется Алекс, и вместо ответа я громко ахаю:

— Забыла кошелек в номере. Вернусь через минуту!

Я действительно забыла свой кошелек в номере, но еще я жутко-прежутко нервничаю, так что сбить стресс безостановочным бегством нисколько не помешает. Оборачиваюсь за обещанную минуту… помноженную на два, а у Баса такое лицо, словно ему срочно нужно… схватиться за спицы. Успокоиться, одним словом. И в тот же миг понимаю, почему…

— Мы подумали, почему бы нам не пройтись с вами. Вечерний воздух так бодрит, так бодрит! Да и Бутерброду не помешает сделать свои дела, — полусмущенная улыбка фрау Риттерсбах сражает меня наповал. В смысле, я понимаю, что нам от нее не отделаться… ни от нее, ни от двух ее ближайших подружек.

И Алекс, до этого не особенно приветливый к трем нашим новым знакомкам, вдруг произносит:

— А почему бы и нет… Мы не может оставить Бутерброда без вечернего моциона!

И вот мы направляемся в путь своей разношерстной компанией, мучительно соображая, как же нам теперь быть… Как будто бы мне и без дополнительного довеска в виде трех неугомонных старушек переживаний не хватало!

За две улицы до цели нашего путешествия Бастиан как бы между прочим осведомляется:

— Должно быть, вы уже порядком устали и хотели бы вернуться в отель? — Однако, если верить словам Кристины Хаубнер, они каждый день проходят не менее трех километров… для общего тонуса, и положенного предела сегодня еще не достигли.

Вздыхаем и идем дальше. Вернее, я вздыхаю… а все остальные идут дальше. До самого ярко подсвеченного неоновой вывеской ночного клуба под звучным названием «Плохая девчонка». Изнутри доносятся отголоски музыки, а мы с Бастианом замираем в трех шагах от входа.

— О, так мы шли куда-то конкретно? — удивляется фрау Риттерсбах. — Что это, какой-то ресторан?

— Ночной клуб, я полагаю, — отвечает за нас Кристина Хаубнер. — Вам следовало сразу сказать нам об этом…

Мы с Бастианом переминаемся с ноги на ногу: ночной клуб… почти ночной клуб страшен не самим своим наличием, пугает наличие в нем всего остального. Я, например, никогда не бывала в такОм! А тут еще неугомонная Хайди Риттерсбах заявляет:

— А что, я бы тоже не отказалась потанцевать. — И с азартом в голубых глазах: — Может, тряхнем стариной, а, девочки?

«Девочки», вижу, как бы не против, разве что робкая Мария Ваккерт выглядит слегка испуганной, но опять же не настолько, чтобы уговорить подруг уйти… У меня падает сердце: ничего не получится. Зря мы с Басом затеяли все это… Нас не пустят. Нас погонят взашей! Алекс меня убьет… Целая вереница самоуничижительных мыслей вихрем проносится в моей голове, и я почти готова пуститься наутек, когда Бастиан, расправив широкие плечи, направляется ко входу в ночной клуб.