Подарок наблюдающим диковинки городов и чудеса путешествий

Трудно согласиться также с тем, что «в некоторых случаях объективности сведений Ибн Баттуты заметно мешает его религиозный фанатизм и несомненное пристрастие ко всему, что связано с исламом». Объективность в нашем понимании не соответствует средневековой «объективности». Что же касается «фанатизма», то, несомненно, путешественник был правоверным мусульманином, но у него не встречается никаких выпадов против христиан или представителей других верований (тем более что христианство относилось к покровительствуемым религиям) — он просто не замечает их. Что касается эпитета «проклятый», прилагаемого им к Чингиз-хану, то он вызван исключительно жестокостью этого правителя, разрушениями, причиненными им другим странам. К другим монгольским правителям, даже немусульманам, Ибн Баттута относится весьма доброжелательно.

Столь же неисторичны, по нашему мнению, и слова Р. Хеннига о том, что «он (т. е. Ибн Баттута) проявляет большую склонность, чем Марко Поло, к передаче различных неправдоподобных слухов и рассказов о чудесных происшествиях, не имеющих никакого значения». Во-первых, и в книге Марко Поло достаточно «неправдоподобных слухов»,[10] возможно даже больше, чем у Ибн Баттуты. А во-вторых, то, что «не имеет никакого значения» для нас, имело первостепенную важность как для Марко Поло, так и для Ибн Баттуты. «Чудо» какого-нибудь «святого» представлялось им гораздо более важным, чем то, какие монеты, например, чеканились в тот период в той или иной области и т. п.

История создания книги изложена в предисловии «редактора» «Путешествия» Ибн Джузаййа ал-Калби, записавшего его со слов Ибн Баттуты. Краткое содержание этого предисловия приведено и проанализировано И. Ю. Крачковским в его работе «Арабская географическая литература».

В Заключении книги содержатся два примечания, которые по своему характеру могут быть объединены с тем, что Ибн Джузайй излагает в предисловии. В первом примечании он пишет: «Здесь кончается „Путешествие", названное, Тухфат ан-нуззар фи гараиб ал-амсар ва аджаиб ал-асфар" ("Подарок созерцающим о диковинках городов и чудесах путешествий"). Завершение записи произошло третьего дня месяца зу-л-хиджжа 756 года (9 декабря 1355 г.)».

Второе примечание находится после цитированного текста в конце книги, где помещены хвалы Абу Инану и славословие по адресу путешественника: «Составление этой книги завершилось в месяце сафаре 757 года (в феврале 1356 г.)».

Как явствует из текста предисловия и примечаний Ибн Джузаййа, «Книга путешествий» Ибн Баттуты в соответствии с требованиями того времени была названа пышно и замысловато, с использованием рифмы: «Тухфат ан-нуззар фи гараиб ал-амсар ва аджаиб ал-асфар». Ни в предисловии, ни в самом тексте и заключении книги относительно этого названия ничего не говорится. Ибн Баттута, не владевший «ученым» стилем своего времени, вряд ли мог дать своей книге подобное название. Скорее всего цитированное примечание с названием книги сделано Ибн Джузайем после окончания обработки. Однако оно не привилось к сочинению, которое вошло в литературу и живет до сих пор под названием «Путешествие Ибн Баттуты».

Образование Ибн Баттуты, возможно, вообще носило не книжный характер. Все, что он знал, было почерпнуто главным образом из общения с учеными традиционалистами, с которыми он встречался в разных городах. Он интересовался в основном правоведением. Когда предоставлялась возможность, Ибн Баттута получал у крупных ученых-юристов соответствующие свидетельства и дипломы, позволявшие ему преподавать право или получить должность судьи. Но он был чужд как традиционных схоластических, так и точных наук. Во всяком случае, отсутствие в его рассказах каких бы то ни было цитат из собственных поэтических произведений или ссылок на произведения других литераторов и ученых ясно говорит о том, что он не был искушен в книжной литературе. Именно неискушенность в стилистике, литературном языке и заставила его обратиться к помощи редактора — Ибн Джузаййа. Это обстоятельство, естественно, наложило своеобразный отпечаток на характер книги Ибн Баттуты. Редактор труда Ибн Джузайй в противоположность Ибн Баттуте в совершенстве владел литературным стилем. Он был придворным литератором, адибом, знакомым со всеми особенностями «канцелярского» красноречия.