Подарок от (для) лучшего друга

После слов «крайне тяжелое» и «авария» у меня сердце ухнуло куда-то вниз. Я, блядь, не знал, куда мне деваться. Если бы не сидел в машине, уже метался бы из стороны в сторону. В какой-то момент подумал, что может это развод такой? Если так, найду и удавлю. А если нет? А если, сука, нет?

– Адрес. Я подъеду. – с трудом произнёс слова. Кажется, ещё немного и я заикаться начну. Ещё с детства при сильной эмоциональной встряске начинал терять контроль над речью.

Получив точный адрес, резко крутанул руль и под сигналы других машин, проскочил через две сплошные и, вдавив педаль в пол, рванул в больницу.

Блядь, меня откровенно трясло. Руль стискивал с такой силой, что, кажется, мог его с корнем вырвать. Ни хрена не знаю толком, что конкретно случилось. И на сколько всё страшно. И от этого незнания становилось только хуже.

Гнал на максималках. Мне нужно было, как можно скорее доехать до места. Эти неизвестность и скупая на ясность информация душу наизнанку выворачивали.

Бросил тачку у входа в клинику и бегом побежал внутрь. На стойке регистрации сказали подождать и позвонили в приёмное. А я ни хуя не мог ждать – меня откровенно трясло.

– Михаил? – окликнул меня уже знакомый мужской голос, пока я мерил шагами коридор.

– Да! Что с Полей? Вы можете нормально всё объяснить? Где она сейчас? – подлетел к мужику в белом халате, требуя ответы.

– Девушка попала к нам после ДТП. По предварительным данным, таксист разговаривал по телефону и не справился с управлением. Машина после первого незначительного столкновения выехала на встречную полосу и там уже в них на скорости въехала газель. Водитель отделался незначительными ушибами и перелом руки. Девушке повезло меньше: удар пришёлся на её сторону, она поступила без сознания с открытой черепно-мозговой травмой четвёртой степени тяжести. Скажу как есть – это достаточно сложное повреждение, опасное для жизни. – пока он говорил, я пытался усвоить всю информацию и ничего не упустить.

Кажется, у меня земля из под ног ушла. Я словно из реальности выпал. Ну не могло такое с Полей произойти. Может это какая-то ошибка? Пусть будет ошибкой. Пусть это будет не она. Пусть всё, что я сейчас услышал, будет не с ней.

– Что с ней сейчас? – пытался выговорить слова, но накрыло. Язык не слушался, словно к нёбу прирос.

– Девушка в операционной. Помимо черепно мозговой у неё множественные ушибы и разрыв селезенки. Оперируют.

– Прогнозы? – говорил сквозь гул в ушах.

– Пока никаких. За её жизнь борются лучшие специалисты. Ну вы сами понимаете – врачи не Боги. Всё еще осложнилось беременностью. Экстренное кесарево провели. И знаете, это чудо, что ребёнок не пострадал.

– Ребёнок? – какой еще ребёнок? Поля беременна была? Да быть такого не может. Я бы знал. Хотя, с чего мне знать? Я вообще не знаю, что с ней происходило за последние полгода. Твою мать.

– Вы не в курсе? – за весь наш разговор, врач впервые выдал хоть какую-то эмоцию. Удивление. Но моё ему не переплюнуть. Я, кажется, вообще потерялся.

– Нет. – ответил еле слышно.

– Срок уже большой был. Судя по данным с обменной карты, ей рожать недели через две-три было пора.

Я только молча кивнул, пытаясь выровнять дыхание. В груди пекло так, будто я горел заживо. Сука. Как же так? В голове не укладывается. Какой-то дурной сон. Хотелось проснуться и понять, что это всё не реально. Что Поля здорова. Что с ней всё в порядке. Да я бы всё отдал за то, чтоб всего этого не было.

– А ребёнок сейчас где?

– В детском отделении. Если хотите, чуть позже вас туда проводят. – снова немой кивок в ответ. – Тогда присядьте. Я скажу медсестре, она вам всё покажет.

– А Поля? – впился в мужчину потерянным взглядом.

– Как операция завершится, вам сообщат. Но это не скоро, молодой человек. Пока ожидайте. И верьте в лучшее.

После того, как врач ушёл, я осел на скамейку. Ноги не держали. Сидел в коридоре, уперев локти в колени и закрыв лицо ладонями. Поля. Моя Поля. Она там борется за жизнь, а я ничем не могу помочь. Абсолютно бессилен.

Растерев ладонями мокрые щёки, попытался собраться. Нельзя отчаиваться. Отчаяние топит. А нам выплывать надо. Поле надо. Ради себя. Ради меня. Ради ребёнка.

Ребёнок – это вторая новость, которая повергла в шок. Срок большой. Скоро рожать. Начал мысленно прикидывать, когда она могла забеременеть. Не знаю, зачем мне это, но почему-то казалось важным. Не хитрыми расчетами пришёл к примерному периоду и из всего выходило, что к этому могу быть причастен и я. От подобной перспективы током прошибло. Каждый нерв, как оголенный провод. Пиздец.

Подскочив с места, подошёл к девушке, стоящей за стойкой регистратуры. Запинаясь, объяснил что мне нужно. Спустя пятнадцать минут держал в трясущихся руках телефон и вбивал номер Полиного гинеколога.

– Да?

– Здравствуйте. Вам сегодня звонили по поводу Вяземцевой Полины. Я бы хотел кое-что у вас уточнить.

– Да-да. Со мной сегодня связывались. Как Полина? Уже что-нибудь известно?

– Операция ещё не закончилась. – проговорил на автомате. – Мне сказали, что именно вы дали мой номер. Почему в её документах был указан именно он?