Подарок от (для) лучшего друга

Сознание было мутным, но когда моей руки коснулась крепкая мужская ладонь, не сильно сжав пальцы, чуть было не забыла, как дышать. Кажется, даже вздрогнула. Открыв глаза, попыталась сфокусировать взгляд на том, кто пришёл.

– Расслабься, Поль. Это я. – коснулся слуха до боли знакомый голос. Голос того, кого я так долго пыталась выкинуть из мыслей, сердца и жизни. Казалось, что успешно. А сейчас было чувство, что и не было этого времени врозь. Будто только вчера общались, шутили и поддерживали друг друга.

Тяжело сглотнув, попыталась подать голос. Но сложно. Очень сложно. И без того речь кривая, а сейчас и вовсе с таким всплеском эмоций внутри, язык будто к нёбу прирос.

– Меня предупредили, что тебе пока сложно говорить. Не пересиливай себя. – снова ощутила предательскую влагу на щеках. – Ну ты чего, Полька? Реветь вздумала?

Щеки коснулись его пальцы, аккуратно вытирая слёзы. У меня в этот момент всё словно оборвалось внутри. И не только оттого, что он тут, рядом со мной. А ещё потому, что скорее всего, он всё знает. Знает о дочери. Узнал не от меня.

Хотя это ведь я знаю, что она его. Не факт, что он понял. Но что-то подсказывало, что понял. И можно не пытаться обманывать себя. Сейчас я, как никогда за сегодняшний день пожалела о невозможности выразить свои эмоции и чувства словами. Жалела о невозможности спросить. Но он словно чувствовал меня, читал как открытую книгу.

– Я знаю всё, Поль. Не могу до конца понять, почему не сказала. Ну не плачь, слышишь? Душу мне рвёшь. – практически невесомо погладив меня по щеке, присел рядом. – Да и неважно это сейчас, почему ты поступила именно так. Я злился сначала. Сильно. И на тебя, и на себя. Да на весь мир злился. Но отвечаю, отпустило, как только её увидел. – сейчас даже не глядя можно было понять, что он улыбался. – Ты не представляешь какая она. Смотрю на неё, и всё нутро в узел стягивает. Спасибо тебе.

Нащупав его руку, как смогла, сжала крепкую ладонь.

– Ты ведь потом мне всё равно сказала бы?

– Д-да. – кое-как собравшись с силами, ответила односложно, словно не своим голосом. Чувствовала, что ему это важно. Мне и само́й было важно.

– Напугала ты всех, конечно. Думал, поседею. – сказал, переведя тему. – Теперь главное – поправляйся и набирайся сил. Чуть окрепнешь, мы с Богданой к тебе вместе приедем.

Судя по тому, как быстро Миша начал дальше изъясняться, мне не показалось, что мои глаза округлились в удивлении.

– Не знаю, может, ты меня прибьёшь, конечно. Но я её Богданой назвал. Мне показалось символично. Я её Даной зову обычно. Мне нужно было оформить все документы, чтоб можно было забрать её из больницы. Отцовство установил, она сейчас со мной живёт. Поэтому не беспокойся, с ней всё более чем отлично. Сначала я, сказать по правде, не знал, что и как делать. Боялся жутко, но быстро освоился. Малявка уже из меня верёвки вьёт, поняла, что не могу отказать в её желаниях.

Слушала все его рассказы, и поверить не могла. В то, что он отреагировал именно так. Что не упрекает меня. Не кидается обидами. Понимаю, что скорее всего, та самая обида на меня есть и не отпустила до конца. Но он не выставлял её на передний план. Не представляю, что он испытал, когда узнал… Но в том, что он её уже любит, я ни капли не сомневалась. От него этой любовью фонило. Невозможно не почувствовать.

Миша пробыл у меня достаточно долго, много всего рассказывал. А я внимательно слушала затаив дыхание. На прощание поцеловав меня в щеку, пообещал прийти завтра. А я, оставшись снова одна, ощутила щемящую пустоту. Такое чувство одиночества накатило. Но старалась не киснуть.

Вспоминала его рассказы о Богдане и непроизвольно расплывалась в улыбке. Плакала и улыбалась. Богдана. Никогда не рассматривала это имя. Даже не примеряла его на дочку ни разу. Хотя столько имён перебрала, но все казались не подходящими. А это будто то самое. Может, потому что его дал ей её отец. Пусть без моего участия, но явно старался. Да, пусть будет Богданой. Я её ещё не видела, но уже понимаю, что имя ей подходит.

Так и не укладывалось у меня в голове всё произошедшее. Из-за слабости я периодами проваливалась в сон, но каждый раз, когда пробуждалась, прокручивала в голове разговор с Мишей. Мне так хотелось с ним объясниться. Рассказать всё. Как узнала о беременности. Почему не сказала. Как и чем жила все эти месяцы. Как благодарна ему за дочь. За поддержку. За то, что пытается меня если и не понять, то принять такое решение. Некрасивое. Неправильное. Но пытается. Чувствую это. Даёт мне время, чтоб потом всё объяснить самой. Не давит. Так и гоняла эти мысли в мутной голове.

На следующий день мне стало чуточку легче. Ещё через день я уже неплохо фокусировала взгляд, немного говорила. Странное было чувство, вроде бы знаешь, что сказать хочешь, а приходится с силами собираться, чтоб произнести какую-то фразу. Тело по-прежнему болело, как и голова. Поэтому меня продолжали обкалывать обезболивающими. Все дни Миша, как и обещал, приходил. Пока один. А я мечтала, что в какой-то момент он зайдёт ко мне с дочерью.