Подарок с неба

– Не будем им мешать, – тихо произнес Джип, – Нам надо идти. Я нашел одну ферму, там, я уверен, тебя обязательно покормят.

* * *

Вскоре они добрались до фермы, которая состояла из нескольких хозяйских построек и небольшого жилого дома. Кругом царили порядок и чистота. Сор и пожухшие листья убраны и свалены в одну большую кучу, вместе с конским навозом и переработанными опилками. Все это лежало на заднем дворе, превращаясь в удобрение на будущую весну.

Забора, как такового, на ферме не было, зато имелись ограды для лошадей сделанные из толстых бревен. Значит, на этой ферме содержали лошадей.

Друзья легли в низкую траву и решили понаблюдать, что за люди живут на этой ферме, и можно ли будет найти здесь, что ни будь съестное.

В конюшне сквозь раскрытую дверь раздавалось ржание лошади и человеческий голос. Вскоре показался и сам человек. Это была молодая женщина, с добродушным лицом. Она… выезжала на кресле с большими колесами по бокам. Женщина крутила колеса руками, от этого, кресло двигалось вперед. За ней выбежала большая собака, в зубах которой торчала толстая кожаная веревка. Веревка оказалась лошадиным поводом, за которым шел красивый жеребец. Но это было еще не все необычное шествие. За жеребцом, прыгая и радостно лая, выбежал еще один пес. Он весело гавкал в предвкушении долгожданной прогулки, а собака, ведущая лошадь под уздцы строго порыкивала на него, стараясь умерить столь бойкий пыл.

Порода собак называлась Колли. Черные, с белыми пятнами, они походили одна на другую, как две капли воды. Только та, которая вела лошадь, сильно хромала на обе задние лапы, да и выглядела значительно старше своего веселого друга. Женщина, ехавшая по земляной дорожке, сильно вязла колесами в размокшей грязи. Она с трудом продвигала колеса, и на помощь ей пришел верный друг. Младший из колли схватил зубами переднюю перекладину внизу кресла, и, упираясь лапами, тянул на себя. Проехав, таким образом, несколько метров, они выбрались на более сухой участок.

– Спасибо, братец! – поблагодарила женщина пса, – может в будущем году мне удастся заасфальтировать эту дорожку, тогда тебе не придется так напрягаться.

Они добрались до лошадиного загона. Старая колли, отпустив узду, подбежала к воротам, и, привстав на задние лапы, сняла веревочную петлю, потянула ее на себя, и открыла створки. Жеребец, довольно фыркнув, вошел в загон и принялся скакать, почувствовав свободу. Женщина сидела в кресле и улыбалась, наблюдая бег своей лошади.

– Скоро должна приехать Богданка, тогда и я смогу покататься.

Она обращалась к своим верным псам, и они отлично ее понимали. Только вот она вряд ли понимала их собачий язык. Хотя…

– Когда ты научишься вести себя достойно? Ты уже взрослый, а гавкаешь, словно трехмесячный щенок, – сварливо отчитывала старая собака, молодого пса.

– Но бабушка, это же так здорово! Я теперь тоже могу помогать нашей хозяйке. Ведь раньше вы мне не разрешали даже хлыстик нести в зубах!

– Ладно, ладно, не обижайся. Ты молодец, быстро учишься. Но учти, ты должен делать все, что делаю я, и должен делать лучше меня.

– А я буду! Я знаете как…

– Скоро я умру, приходит мой срок, – не обращая внимания на слова внука, тихо говорила старая колли, – я должна убедиться, что оставляю Янику с добрым помощником.

– Бабушка Ника, – еще тише, заглядывая в глаза, произнес колли, – вы не умрете.

– Эх, дуралей! – вздохнула собака, – Ладно, беги за ведром, пора поить Гедеона.

– Любим! – обратилась к нему хозяйка, – принеси ведро.

Она произнесла команду четко и внятно. Это, несколько обидело пса. Ему вовсе не нужно было слышать команду, он прекрасно понимал простую речь.

На заднем дворе, где находились ведра и другой многочисленный хозяйственный инвентарь, стоял деревянный стол. Со стола так вкусно пахло хлебом, что долматин, облизываясь и перебирая лапками, всем своим видом показывал, как он голоден. Его выразительный взгляд вопрошал старшего друга: «Можно ли мне туда забраться?»

Джип, видя, что вся компания находиться у загона, разрешил щенку сбегать за лакомством. Но, побоявшись оставить его одного, припустил следом за ним. На столе сушились хлебные сухарики, видно они были приготовлены, как угощение лошади. Но хлеб еще не успел зачерстветь и разносил такой аппетитный аромат, что трудно было удержаться голодному щенку. Он, с разбегу вскочил на скамейку, а со скамьи ловко перепрыгнул на стол. Здесь было столько сухариков! Щенок принялся грызть первый кусочек. Он хрустел и думал: – «Странная штука жизнь…», – да, он уже начинал думать именно так, – «странная штука жизнь. Если бы я не был так голоден, я бы и не прикоснулся к сухарикам, я бы дождался вкусной котлетки и слопал бы ее в один миг,… а вот хлеб, он хоть и мягче, а жуется, почему-то, гораздо дольше».

А потом, он, почему-то подумал: – «А Пан Пес уже никогда не сможет скушать ни одной котлетки. Ведь почти невидимые песики не нуждаются в пище… Я, никогда не умру, мне больше нравиться быть видимым псом!»

– Гав! – звонкий, угрожающий лай раздался над ухом задумавшегося долматина.