Подарок (СИ)

— Это зависит от того, как Аллен Регент относится к ситуации, — тихо отметила блондинка, играя с кончиками своих волос, пропуская их через кольца и браслеты, снятые с рук. Вообще Магда часто вплетала в свои длинные, чуть ниже задницы волосы предметы, которых там быть не должно было. Откуда взялась эта привычка, Тикки уже не помнил точно. Но, кажется, изначально она (в той жизни это, конечно же, был «он») таким образом сохраняла ключи от дверей. Узы имели неприятную тысячелетнюю привычку терять их даже там, где это физически невозможно. А все их карманы были либо сетчатыми, либо дырявыми.

А может, это кто-то так с ними играл. Та же Мечта.

— По-моему, когда кто-то изменяет или тем более разрывает отношения, это должно быть катастрофически больно, — после долгих размышлений, отметила Магда. — Не представляю, что бы я сделал первым делом*, если бы со мной так поступили. Конечно, регенерация Ноя сильно упрощает дело, и вариант с кипящей водой, кислотными инъекциями, снятием кожи… В общем, я могла бы опробовать всё. Но Аллен Ной странный. Он Здравомыслие, в конце концов.

— Ни вижу ни капли здравомыслия в том, чтобы не окунуть в кипящую воду голову изменщика хотя бы пару раз. Голову и то, чем он изменял, — равнодушно пожала плечами Мерид.

— Почему вы вообще решили мне помогать?

— Аллен мучается. И это предприятие забавное, — снова переглянувшись, пожали плечами девушки с таким видом, будто это было очевидно.

— И это…

— Этот…

Обе снова поморщились, не желая произносить ни одно из имён Последнего. Тикки решил, что это к лучшему, что злятся отнюдь не на него. Как хорошо иметь под рукой такой удобный гневоотвод!

— Вы считаете, что он должен был причинить мне боль? Много боли?

— Но он не такой, — кивнули Узы.

— Значит, ему нужно что-то другое. Он сам мазохист, кажется, раз с тобой встречается всё это время.

Тикки закашлялся, качая головой.

— Вопрос в том, что, возможно, Аллен тебе сейчас не доверяет. То есть, ему кажется, что он для тебя ничего не значит, и он, не желая снова испытывать боль от разрыва, решил больше отношений и не начинать, — продолжила рассуждения блондинка. — Значит, ты должен доказать ему, что он для тебя важен, дорог, и ты готов пойти для него на жертвы.

— И как я должен это сделать?

— Ну…

Ничего экстремального в ближайшее время не предвиделось точно. Идеальным было бы вытащить Аллена из передряги, но если она не будет настоящей, то Здравомыслие об этом узнает очень скоро. И очень просто. И..

И всё сложится лишь ещё хуже, чем до этого.

Тикки хотел чего-то действенного, но понятия не имел даже, в какую сторону думать. Он и впрямь так плохо знал Аллена? Как он вообще прожил с ним все эти столетия?

— Иногда хороший секс творит и такие чудеса, — заметила Магда, и стало очевидно, что последнюю мысль Тикки высказал вслух. — Вот только для примирения он не вполне годится. Серьёзно, до этой ссоры у вас не было ни единой серьёзной размолвки! Конечно, ни один из вас не знает, с какой стороны подползти и двинуть.

— Двинуть должен, так понимаю, Аллен? — вопрос Тикки был риторическим.

— Чего бы хотел он? Унизить тебя, может быть? Всё же мстительность в нём есть.

— Только вот примет он ли твоё унижение и каким оно должно быть?

Узы были полны мыслей, будто им больше делать нечего. А может, они таким хитрым способом отлынивали от дел. Хотя, какие дела доверят Старшим Узам в женском обличии, если их даже Граф порой по дуге обходит?

Разбор полётов грозил затянуться. На сутки. Может, двое. Может, неделю.

Тикки уже ни в чём не был уверен. Он лишь жаждал беспроигрышного способа попросить прощения.

— Я должен всего лишь найти того, кто сумеет подсказать мне ещё лучше. И это точно не будет Граф или Четырнадцатый, — решил для себя Тикки, едва доползая до кровати, падая в неё и…

И пробуждаясь от того, что им проломили стену.

Нехорошо, совсем нехорошо заползать в чужую комнату и спать в чужой кровати.

Особенно, если этот чужой сам дьявол… то есть… брошенный тобой ранее любовник.

Бывший любовник.

Тикки провалялся в коме почти неделю и пожалел, что не помер, понимая, что действенного плана как не было, так и нет.

Выжимая воду с волос и вылавливая из них барахтающихся рыбёшек с водорослями, Тикки понял, что идти с вопросами об Аллене к Роад не стоило вообще.

И что убраться надо поскорее, ведь скоро вернётся Алчность и захочет узнать, от чего его дочурка в таком боевом настроении. Его суставы ещё не были готовы к экстремальным проверкам на прочность.

— Страсть, а Страсть, почему ты носишь такое странное имя и такая холодная на самом деле? — сложив ладошки домиком, интересовался Тикки, наблюдая за тем, как уверенно молодая женщина распихивает папки с документами по шкафам в кабинете Графа.

Женщина окинула Тикки ледяным взглядом.

— От кого ты здесь прячешься?

— А очевидно, что я здесь прячусь?

— Сюда должен не только Граф вернуться, но и Одарённость.

Тикки решил, что это нормально, в его положении не желать встречаться с Одарённостью даже взглядом. Мало ли. Всё же Тринадцатый, кажется, заботился в некотором смысле о двух «своих оболтусах».