Подарок (СИ)

— Итак, письма получили: дюк Варин, граф Ситил, виконт Флабер, и еще…Получается весь малый совет, в обязанности которого входят тяжбы связанные с наследством и браками благородных жителей королевства.

— То есть граф уведомил о чем-то Малый совет и Ее Величество, и судя по срочности доставки, это было что-то важное, но не отставка, о ней принято сообщать лично.

Поломав головы, мы все же отправились спать: отец в свою личную спальню, а я остался в уже облюбованной комнате, до рассвета оставалось часа два.

Виконт

После остановки ехали весело, разговаривали, леди Марина даже немного спела, а потом заплакала. Движения женской души для меня загадка, но я вдруг заметил, как сжалась в углу горничная, а леди утерев слезы, обняла меня, и в ее дыхании я ощутил легкий запах хмельного. Осторожно усадив леди на место, я схватил кувшин, из которого леди Марина запивала пирог: запах меда и пряностей почти забил запах хлебного вина!

Бросив на сжавшуюся камеристку уничтожающий взгляд, я дернул шнурок звонка, велев кучеру остановиться. Выставив служанку из кареты, я помог выбраться леди Марине, к карете подскакал встревоженный отец:

— Что случилось?

— Служанка добавила в кувшин крепкое вино, леди захмелела.

Отец нахмурил брови и кивнул сопровождающим гвардейцам на служанку:

— Взять в седло, и не спускать глаз.

— Отец, леди нужно пройтись по свежему воздуху, но боюсь, поблизости может быть засада.

— Садитесь верхом, заводные есть.

— Леди плохо держится в седле, позвольте, я возьму ее с собой.

— Хорошо, но не забудь про оружие.

Через пару минут нам подвели заводного коня в гвардейской сбруе, я сел в седло и принял из рук гвардейца смеющуюся сквозь слезы леди Марину, возможно в кувшине было не только вино?

По приказу отца охрана окружила пустую карету, а мы неспешно следовали позади в сопровождении всего двух гвардейцев. Уже смеркалось, осенью темнеет рано, ритмичный ход коня убаюкивал, и леди кажется, задремала. Нервы натянулись в ожидании, и любой шум заставлял вздрагивать и выискивать среди темных стволов опасность.

Так что когда впереди раздался свист, потом хруст дерева и звон мечей, гвардейцы встрепенулись едва ли не с облегчением, но верные приказу не высовывались, на колени мне хлопнулся свиток: отец приказывал уходить в лес, и всеми возможными путями пробираться в столицу. Отдельной строкой он предупреждал, что просить разрешения на брак необходимо только у Ее Величества лично, и ни в коем случает не обращаться к лорду Чизьеру и не принимать у себя его жену и дочь. Судя по этим строчкам письмо он написал заранее, и дела в столице гораздо хуже, чем я думал.

Показав гвардейцам печать графа, я развернул коня в лес. К счастью снега еще было немного, и ветер гонял его среди деревьев, заметая наши следы.

Ехали долго, кони устали и уже еле плелись, когда впереди показались редкие огни. Деревня. Вздохнув с облегчением, я направился к самому большому дому: наверняка там живет староста, да и проще богатому хозяйству принять на ночлег четырех путников. Сначала залаяли собаки, огромные, совсем не деревенские шавки, потом раздался недовольный мужской голос:

— Кто там?

— Гвардейцы Ее Величества! — крикнул я — Нам нужно переночевать, мы заплатим!

Загремело железо засовов и цепей, калитка распахнулась, я уважительно оценил толщину ворот. За калиткой стоял невысокий, но очень плотный мужик с окладистой бородой, в накинутом на плечи полушубке:

— Сколько вас? — прогудел он.

— Трое мужчин и девушка.

— Девушка? Проезжайте!

Калитка оказалась достаточно широкой, что бы протиснуться, ведя в поводу лошадь, леди Марина еле стояла на ногах. В доме было тепло, даже душно, навстречу нам выбежало сразу три женщины — румяная полнотелая хозяйка и две молодые девушки. Гвардейцы занялись лошадьми, а я внес леди Марину в дом на руках, у нее подгибались ноги, и вообще вела себя она беспокойно.

Нас проводили в горницу и предложили таз с водой и полотенца. Очевидно, леди приняли за мою жену, и я не стал отпираться, так спокойнее. Мне уже не раз приходилось раздевать женщин и не всегда трезвых, но леди Марина как всегда меня удивила: сначала она охотно поворачивалась, помогая развязывать и расшнуровывать накидку, жилет, платье, но потом вдруг застеснялась, стала вырываться из моих рук и вообще попыталась спрятаться.

Кое-как раздев ее до рубашки, я помог ей умыться и лечь в постель. Хорошо бы напоить ее горячим сбитнем, а вот есть сейчас леди не стоило, дурман нужно вывести из организма как можно быстрее, явно в кувшине было не только вино: слишком огромные и черные зрачки настороженно следят за мной с побледневшего личика.

Выйдя к хозяйке дома, я попросил ее приготовить больше питья, объяснив, что моя супруга съела несвежий пирог в трактире. Гвардейцы уже сидящие за столом в распахнутых мундирах даже виду не подали, что удивлены, продолжая уминать холодец и крутую ячменную кашу. Добрая женщина быстро наболтала в вареной воде моченых ягод, и я вернулся в комнату. Леди лежала тихо: