Подарок Тартини (СИ)

- Это город твоей души, а люди – там, внизу, - это твои страхи и сомнения, искусно маскирующиеся под уверенность и равнодушие. Если ты сможешь сорвать с них карнавальные маски и, встретившись лицом к лицу, сказать о том, что требуешь покинуть город, он тут же опустеет. Тогда ты смело можешь заселить его заново, но уже теми жителями, среди которых будешь чувствовать себя комфортно. Однако будь осторожна, - поспешил предупредить её Гипнос, заметив в глазах девушки возбуждённое рвение тут же приступить к ликвидации, - не уничтожай страхи, оберегающие твою жизнь.

- Страхи, оберегающие жизнь?

- Страх попасть под машину заставляет тебя каждый раз смотреть на светофор – значит, от него не следует избавляться. То же касается и страха зубной боли, который гонит тебя чистить зубы утром и вечером.

- Но эти страхи имеют физиологическую основу, - вдруг сказала Дарья, - они касаются моего тела, моей внешней оболочки. На них следует обращать внимание, но всё же гораздо меньше, чем на страхи иной природы.

- Не торопись, - мягко остановил её Гипнос, удовлетворённый сообразительностью Дарьи, - сначала наведи порядок в этой части города. А параллельно знакомься с Миром Сновидений. Сегодня Морфей укажет тебе дорогу в мой дом.

Услышав своё имя, великолепный скакун нетерпеливо переступил ногами и мелко задрожал, почувствовав, что бег будет долгим. Дарья ласково провела по его могучей шее и тихо сказала: «Это могло бы быть самым лучшим сном в моей жизни, если бы это не было чудесной явью».

Гипнос тронул поводья, конь неслышно взял с места, оставив городок далеко внизу и устремившись в густую темноту. Дарья закрыла глаза, прислушиваясь к биению своего сердца. В наступившей тишине оно пульсировало особенно ритмично и попадало в такт биению другого сердца. Дарья подняла голову и встретилась с глазами Гипноса. Всё понимающий взгляд, умевший быть робким и покровительственным одновременно, успокоил её, и она теснее прижалась к горячей груди своего спутника. «Теперь я знаю, что это не сон, - думала она с чувством переполнявшего её счастья, - и так чудесно, что Гипнос существует!»

Он улыбнулся, перехватив все до одной её мысли, но она уже не видела благословляющей улыбки – её взор был жадно устремлён вперёд: из-за горизонта медленно поднимался над гладью бесконечного океана  величественный город-дворец.

- Где мы? – шёпотом, боясь спугнуть очарование от узнавания неизвестного, спросила Дарья.

- У вас наяву это называют резиденцией. Однажды я слышал, как  в своём сне один очень богатый – по вашим меркам – бизнесмен говорил деловому партнёру о том, что у себя в резиденции он король и бог. Бедняга, через несколько дней он был убит в своём же жилище, - скорбно умолк Гипнос, но тут же повеселел, - ну да ничего! Готова ли ты к тому, чтобы оценить мой вкус и фантазию?

- Осмелюсь ли я оценивать?! – воскликнула Дарья, преданно глядя в лицо  юноши. – Мне ли судить о красоте или безобразии твоих владений, обладая простой человеческой сущностью?

- Тебе здесь когда-нибудь жить, - мягко возразил Гипнос, - может быть, что-то ты сочтёшь нужным изменить. Не торопись.

Они въехали в город, в котором Морфей сам выбирал дорогу, ступая медленно и легко, позволяя девушке знакомиться с окружающим её миром. Воображение Дарьи было готово к восприятию самой необычной информации, но то, что на самом деле увидели её глаза, не вписывалось ни в какие рамки фантазии. Город напоминал оранжерею, в которую вдруг заглянуло солнце, и все цветы разом раскрыли свои лепестки, независимо от того, пришло их время или нет. От такого количества всевозможных красок и оттенков пестрило в глазах, а лёгкие с трудом привыкали к цветочному благоуханию, разлитому в воздухе. Прорезая яркий растительный покров, ввысь устремлялись густые разлапистые деревья: хвойные, лиственные, фруктовые, экзотические; а над ними возвышались изящные строения, многие из которых Дарья легко узнала. У неё промелькнула мысль, что, возможно, эти здания появились сначала здесь, а уже потом перекочевали в Явь.

- Из меня получился бы неплохой архитектор, - улыбнулся Гипнос в ответ на её мысль, - я предпочёл позаимствовать все эти чудесные конструкции у людей. Они - лучшее, что могло создать человечество  в архитектуре.

 Он был прав. Дарья, никогда не покидавшая пределы России, теперь могла любоваться  мировыми шедеврами совершенно беспрепятственно, благо они были собраны в одном месте: Акрополь и Тадж-Махал, Дворец Дожей и замок Нойшванштайн, Нотр-Дам де Пари и Эмпайр Стейт Билдинг, Парфенон и Эскориал, Бобур и Храм Лотоса, Статуя Свободы и Эйфелева Башня, Сиднейская опера и Колизей. Последние четыре, объяснил Гипнос, служили для тех же целей, для каких люди используют их Наяву.

- А остальные? – поинтересовалась Дарья.

- А в остальных живут горожане, кому где нравится.