Подбор персонала в мире оборотней, или HR нигде не пропадет (СИ)

— Брат пишет, что ты ничего не помнишь о себе, — начинает разговор Оррих-ан, и я киваю. Вскрывать письмо я предусмотрительно не стала, подумав, что волки, с их острым обонянием, запросто вычислят, если я полезу смотреть, что именно написал Марх-ан брату. Да и что он мог там написать особенного? Уж явно не пожелание бросить меня под ракитовый кусток или куда там бросают неугодных людей в этом мире. Для этого не требовалось отсылать меня в такую даль, да еще и деньги давать на дорогу.

— Это странно, но бывает, — продолжает рассуждать старейшина, откидываясь вальяжно в кресле и рассматривая меня. Неуютненько от такого пристального внимания. Да и сесть не предложил, надменный властелин, чтоб его.

Можно было бы самой проявить инициативу, но тут у них махровый патриархат, да и мне, наверняка, не положено сидеть в присутствии высоких особ. Вон, у Марха в доме нравы-то куда как проще, и то невестка его за стол садилась последней… И я тоже, кстати. Для того, чтоб женщине, самке, заслужить положение в этом кастовом обществе, неимоверные усилия требовались. Так что самки-волчицы тут, бывало, управляли семьями и даже целыми поселениями, но, скорее всего, только потому, что яйца у них были побольше, чем у многих самцов.

Так что я не рискую настолько сильно испытывать терпение и собственную удачу, стою, моргаю и улыбаюсь приветливо и даже преданно. От меня не убудет, в конце концов.

— Но вот что с тобой теперь делать, Сандрина… — Оррих-ан задумчиво принимается постукивать твердым ногтем по столешнице, — замуж выдать? В конце концов, ты в моем клане… Хоть и не волчица…

— Не… — я от неожиданности слегка заикаться начинаю. Не было печали! Да что же они все замуж-то? Не хочу я замуж! — Не надо…

— Почему? — заинтересованно спрашивает Оррих-ан, — первый раз вижу женщину, не желающую замуж.

— Я… Кхм… Кое-что помню из своего прошлого… — черт, надо было продумывать эти нюансы, — Марх-ан не совсем верно написал… Я помню свое имя… И то, что я была замужем… И сейчас вдова. Мой муж… Наверно, я его сильно любила, настолько что обезумела от горя потери… И забыла многое… Помню, что скиталась по земле, жила то там, то тут… Я не могу замуж… Я поклялась, что больше не приму никого…

Выдыхаю, пытаясь выдавить слезинку, очень она тут уместна будет…

Оррих-ан явно не впечатляется моим спектаклем, смотрит на меня все так же вопросительно, мерно постукивает по столешнице. А ноготь-то крепкий… Острый такой. Коготь прямо, а не ноготь…

— Вдова, значит… — усмехается он, — безутешная… А муж человеком был?

— Д-да…

— Странно… Если бы волк, то это многое бы объяснило… Но да, запаха нашего на тебе нет. Точнее, такого запаха нет… И что с тобой делать, Сандрина? Марх-ан попросил… Устроить тебя. Но я предполагал, что он имеет в виду замужество… Конечно, пришлось бы нелегко, в конце концов, ты — человек, кто тебя захочет?

Обидно сейчас было… Вот в деревне меня хотели, кстати. И даже, наверно, много кто хотел, просто Гера всех разогнал… А тут этот старый волк смотрит на меня, как на неполноценную какую-то особь. Инвалида. Самое главное, что это как раз и хорошо для меня, раз так думает, значит, и замуж не сильно будет стараться пристраивать… Но все равно как-то иррационально обидненько…

— Я могу работать… — решаю я взять дело в свои руки. В конце концов, хватит уже стоять тут, в покорном ожидании своей участи. А то он так и до чего-нибудь неправильного додуматься может…

— Работать? Ты? — Оррих-ан удивляется еще больше, даже перестает постукивать по столу, — где? Здесь, прислугой?

— Эм… Нет. — Еще мне не хватало тут прислугой работать! Поковыряться в чужом грязном белье я всегда успею. — Я бы хотела попробовать что-то другое… Я могу… Продавать… Вести дела… Пишу, читаю… Разбираюсь в цифрах…

Я торможу, пытаясь судорожно придумать, чем еще могу быть полезна в этом мире. По идее, если соотносить с моим миром, то тут техническая революция должна быть в разгаре. И в том числе борьба женщин за свои права… Как их там называли, этих дам, выходящих с плакатами о равноправии и прочем? Суфражистки? Хотя, вряд ли тут такое есть, к моему сожалению, конечно же. Просто потому, что тут больше упор на животное начало, чем у нас, в нашем мире. Попробуй тут поборись за свои права, если мужики изначально доминантные… Так они и пустили женщину на ключевые позиции.

— Откуда у тебя такие познания? — спрашивает Оррих-ан, и я пожимаю плечами:

— Не знаю… Забыла… Но в доме Марх-ана я занималась с его внуками азбукой и математикой… И меня даже просили остаться в деревне, поработать учительницей в школе…

— Почему не осталась?

— Я хочу жить в городе…

Оррих-ан кивает, принимая мою версию.

И переводит взгляд на дверь, явно что-то слыша за ней. Я лично вообще ничего не замечаю, но у меня и слух не настолько тонкий. И обоняние тоже. А вот Оррих-ан, похоже, прекрасно знает, что происходит снаружи.

Я успеваю только чуть отступить в сторону, как дверь распахивается, и на пороге возникает мужчина. Высокий, красивый, как и все они, эти оборотни, и, естественно, жутко хищный.