Подбор персонала в мире оборотней, или HR нигде не пропадет (СИ)

— Тебе плевать, — неожиданно низким рокочущим голосом рычит Марх, и оба его сына тут же, словно по команде, оступают назад и, клянусь, уши прижимают к голове! Словно щенята перед серьезным, жестким вожаком! Я, замерев от восторга, смотрю на это все, понимая, что за два месяца жизни здесь впервые нечто подобное наблюдаю. И ловлю себя на том, что, несмотря на все увиденное и осознанное, все же до конца не могла поверить в то, что окружающие меня люди — не люди в полном смысле этого слова. Что внутри каждого сидит зверь. И что отношения у них в семьях и в обществе складываются отчасти не как у людей, а именно, как у животных, в стае. И вот сейчас, когда Марх на чисто физическом уровне показал свою власть над сыновьями, заставив их отступить без каких-либо возражений и сомнений, я отчетливо понимаю, насколько мы все же разные.

И еще: насколько я правильное решение приняла, наладившись вовремя отсюда уехать.

Не знаю, что было бы после полнолуния, но вот почему-то кажется, что если б Гере удалось добиться своего, то он по каким-то их законам был бы вправе забрать меня себе. И я бы не смогла ничего сделать. Разве что огородами отсюда убежать, без планов на будущее, возможности хорошо устроиться в этом мире. Преступницей бы убегала, нелегалкой. И не важно, что я думаю по-другому, и что в моем мире разовые отношения с мужчиной — это не повод на всю жизнь долго и счастливо…

Я не в своем мире. И, на самом деле, законов его не знаю…

Особенно местных, деревенских…

Да даже в моем мире между нравами города и деревни иногда пропасть огромная! А уж тут…

Нет-нет, очень вовремя я все, прямо как чувствовала…

— Не смог девку завлечь, сам виноват, — между тем, Марх прекращает давить на сыновей, распространяя вокруг себя волны удушающей властности доминантного самца, — и нечего тут меня позорить своей несдержанностью! Среди бела дня перекидываться, срам! Ты бы еще залез на нее прямо тут, на глазах соседей!

С каждым словом Гера становится все мрачней, челюсти сжимает все крепче, и я решаю не досматривать сцену.

— Марх, спасибо за все! — торопливо лезу обниматься, и старый волк тут же сменяет гнев на милость, обнимает меня, поглаживает по спине отечески, бормочет:

— Егоза ты… А то оставайся… Герка — хороший парень…

— Нет, спасибо, не могу я… — отказываюсь я, — и ему будет со мной плохо…

— Не знаете вы, бабы, сами, чего хотите… — вздыхает Марх, — ладно, письмецо мое не потеряй…

— Ни за что, — отвечаю я, — спасибо за помощь!

— Приезжай, если не заладится…

— Конечно…

Естественно, я никогда сюда не приеду, хотя и жаль безумно. За эти два месяца я успела полюбить добрых и бескорыстных жителей Семейкино, подружилась со многими из них, на удивление легко принявших человеческую девушку, появившуюся из ниоткуда, ничего про себя не помнящую и не знающую обычаев этого мира.

Избегаю смотреть на насупленного Геру, сажусь в повозку, и флегматичный Веррух щелкает поводом, пуская смирную лошадь мелкой трусцой.

От резко тронувшейся повозки меня заваливает на бок, на мягкий тюк с моими немудреными вещами: парой юбок, бельем, спрятанными на самом дне строгим костюмом и теплыми ботиночками, в которых я и прибыла в этот мир. Длинное пальто я подарила жене Марха, Винаре, очень уж ей понравилась тонкая, но прочная серая ткань и необычный строгий крой.

Она же, а еще ее невестка, жена Верруха, поделились со мной некоторыми своими вещами, так что теперь я вообще ничем не отличаюсь от обычной жительницы деревни Семейкино. Длинная юбка, жакет, легкие ботиночки, платок на голове…

В городе, конечно, нужно будет озаботиться нормальным гардеробом, мой строгий костюм из другого мира не подойдет, слишком он вызывающий, юбка короткая и обтягивающая излишне, а пиджак чересчур открытый… Учитывая, что под него только топ надевался, тонкий, без рукавов, понятно, что вид мой для этого мира был скандальным. И, попади я в какое-то другое место, наверно, вопросов бы в разы больше задавалось. А тут на руку сыграло то, что я была в длинном пальто, когда пришла в деревню, а разделась только в присутствии женщин, ахнувших от подобного разврата и спешно принявшихся вносить в мою внешность приличные черты.

Лошадка выравнивает ход, и я более-менее нормально устраиваюсь. Трясет, конечно, но уже не до тошноты.

Веррух довезет меня до следующей деревни, где останавливаются дилижансы, и уже оттуда я поеду в ближайший город, один из самых крупных в этом государстве оборотней, Абазар.

Именно там живет молочный брат Марха, один из патриархов волчьей диаспоры в городе, Оррих-ан. Ан — это уважительное обращение к старшему по возрасту и положению среди волков. В деревне так величают только Марха и его брата, главу местного клана. Так что мне повезло снова: попасть к серьезным и уважаемым членам клана.

И получить от них, можно сказать, билет в светлое будущее.

Ну, или, если быть точнее, письмо.

Так что я не в пустую степь еду, слава местной богине Горре, покровительнице волков-оборотней. Связи в любом мире решают все, и я не собираюсь отказываться от возможности воспользоваться ими.