Подборка мелких статей из журналов о преступности

Некоторое время назад с подсказки президента Б. Ельцина элитные интеллектуалы озаботились поиском "русской национальной идеи". Пока штатные аналитики корпели на госдачах над тоннами печатных страниц, искомая идея была найдена без лишнего шума и газетной пыли. Ее даже начали претворять в жизнь.

Олигархия, организованная в государство, и есть национальная идея, предложенная Хозяевами для новой России.

СОВЕРШЕННО СЕКРЕТНО № 12 1997

РАБЫ В КАМУФЛЯЖЕ

Таисия БЕЛОУСОВА, обозреватель "Совершенно секретно"

"Бил меня Роман и еще трое цыган. С одной рукой да на одной ноге не больно посопротивляешся. Только подымусь на четвереньки, как меня ударом снова валят плашмя. Это у них принято - хорошенько попинать человека в первый же вечер, чтобы понял, чей он раб..." - рассказывал инвалид Вячеслав Рыков, попрошайка с Каширского шоссе, сбежавший от своего хозяина.

Осенью 1993 года, когда Славу Рыкова призвали в армию, он работал в Москве, в фирме по ремонту автомашин, и жил в общежитии. После учебки попал в Чечню. Через полгода в Грозном подорвался на мине. Из госпиталя в Ставрополе вышел инвалидом второй группы - без правой ноги, с изуродованной кистью левой руки. После лечения в конце 1996 года уехал в Молдавию, где жила его жена Аня с пятилетним сынишкой.

В поезде к Славе подсели два земляка - хорошие, веселые ребята, пели под гитару. Выставили бутылку - обмыть его счастливое возвращение. А наутро проснулся Рыков с больной головой, без документов и денег.

Родители жены нашли деньги на протез, но на работу калеку брать никто не хотел. В начале апреля 1997 года к Славе заявился молодой цыган Роман Мавроян: "Мы занимаемся устройством инвалидов. Будешь работать в Москве на протезном заводе, получать 250 долларов, жить в общежитии, питание за счет завода". Когда сидишь на шее у тещи и тестя, выбирать не приходится, и Слава согласился. Не насторожило его то, что вскоре Мавроян принес документы, те самые, что украли в поезде, сказал, купил-де у какого-то пьяницы.

15 апреля Рыков вместе с Маврояном приехал в Москву - Роман снимал трехкомнатную квартиру в районе Южного речного порта. Через пару часов Славу "обрадовали": "Знаешь, друг, ситуация изменилась, завод закрыли. Но есть возможность хорошо заработать, собирая милостыню на трассе. Все деньги ты приносишь домой, а в конце месяца получаешь свои 250 долларов. Поработаешь пару месяцев, оденешься-обуешься, семье деньжат подкинешь. Мы понимаем, как тебе трудно, и готовы помочь. У нас, кроме тебя, живут пять ребят, и все довольны. Жить можешь у нас, будем вместе кушать". Роман говорил сочувственно, ласково. Действительно, раз уж так случилось, подумал Слава, почему бы не подзаработать хотя бы так? Денег на обратную дорогу все равно нет.

* * *

Из рассказа В.Рыкова: "В первый день я вышел на трассу Каширского шоссе. Снял протез, чтобы было видно, что культя висит, и пошел на костылях. Цыгане предлагали купить камуфляж, но я наотрез отказался. Не хотелось спекулировать чеченским прошлым. А еще я стеснялся, вдруг встречу ребят, с кем раньше работал и служил в армии. Из-за этого отказался работать в метро. На трассе машины задерживаются ненадолго, и никто тебя особо не рассматривает, а в метро пока проковыляешь...

На трассе не надо протягивать руку. Цыгане приказали написать табличку: "Помогите купить протез. Спасибо". И этого вот так хватило, чтобы люди подавали. А потом уже ходил без таблички. Подавали мне хорошо - кто сто рублей, а кто и сто тысяч. Когда денег набирались полные карманы, подходила жена Романа (она крутилась неподалеку, то в магазин зайдет, то на почту), и я перекладывал деньги ей в пакет. В первый день, по моим скромным подсчетам, я собрал больше миллиона. Вот тогда понял, почему Роман заранее заключил со мной договор на два месяца и четко оговорил мою "зарплату". Они обычно сразу стремятся закабалить человека на длительный срок.

Вечером хотел надеть протез, но не нашел, кинулся к сумке документов тоже нет. Спросил у Маврояна и получил по ушам, по голове. Бил меня Роман и еще трое цыган. С одной рукой да на одной ноге не больно посопротивляешся. Только подымусь на четвереньки, как меня ударом снова валят плашмя. Это у них принято - хорошенько попинать человека в первый же вечер, чтобы понял, чей он раб, кто у него хозяин. Обращаться в милицию я и не подумал. Во-первых, я не россиянин, а без документов для любого милиционера и вовсе бомж. Во-вторых, цыгане все равно откупятся..."

* * *

Поздно ночью вернулись с работы еще четыре безногих инвалида. С каждым по отдельности разговаривал Роман. Потом Слава узнал, что он собирал деньги за последнюю ходку. Кормить усталых, промерзших ребят хозяин не торопился. Кто-то, приняв душ и получив "боевые" сто граммов (каждому на вечер полагалась бутылка водки, этого добра цыгане не жалели), тут же отрубался, кто-то дождался ужина. Кормили всегда одним и тем же - дешевые сосиски (иногда куриный окорочок), вареные яйца, немного колбасы и чай. Себе хозяева ни в чем не отказывали.