Подчинение

— Я… я, — растерянно смотрю на парня, не знаю, что сказать. В миг протрезвевший мозг не в состоянии выдать что-то грандиозное. — Я не могу.

И сбегаю в общежитие. Да, лучше сейчас. Мне всего ничего пройти, да и Дилан не гонится за мной, на том спасибо. Я только что чуть не отдалась первому встречному. Чуть не переспала с ним и попросила отшлепать меня. Молодец, Габи! Хуже быть не может.

Или может…

Потому что нос к носу сталкиваюсь с профессором Салливаном возле своего общежития. Сердце тут же предательски начинает стучать. Быстро-быстро, будто передо мной появилась надежда, которую я так ждала. Ждала встречи с ним. Подсознательно. Даже когда и не надеялась на нее.

— Профессор…

— Ты очень сильно разочаровала меня, Габриэль.

Он уходит все дальше и дальше. Оставляет меня на улице в полном одиночестве. Снова меня накрывают бесконечные волны боли, снова я сворачиваюсь в комочек, который не стоит ни коим образом беспокоить. Иначе взорвется и повредит все живое вокруг.

Снова становлюсь предательницей, сердце которой бьется только при виде одного единственного мужчины…



Глава 37

Впервые в жизни Адриан не желал возвращаться на работу. Впервые он задумался о том, чтобы взять отпуск. Впервые за восемь лет практики. Когда-то он любил свою работу, жил ею, окунался с головой в историю тех или иных объектов Великобритании.

Но сейчас желание словно исчезло. Испарилось. Любое действие, связанное с преподаванием, университетом и родной культурологией, не доставляло ему истинного наслаждения. Он задыхался, в голове возникали неприятные воспоминания, связанные лишь с одним человеком.

Он бы признал, что Габриэль Лаундж сильно проникла в его сердце, в душу, в разум. Она стала его тенью, преследовавшей по пятам, где бы не находился мужчина. Двадцать четыре на семь. Правильно ему подсказывал разум, не стоило связываться с собственной студенткой, не стоило впускать ее глубже, чем курс культурологии.

Куда-то глубже, чем Тема…

Ему никто не вонзал нож в спину так сильно. За одним исключением.

— Ты еще кто такой? — спросила женщина преклонного возраста.

Адриан поначалу не узнал ее. Старушка не совпадала с фотографией, которую прислал его лучший друг. Женщина казалась старше, из-под криво завязанного платка выглядывали седые пряди волос, под глазами красовались глубокие мешки, морщинки по всему лицу и на руках были видны даже с большого расстояния.

Еще молодой парень поначалу ужаснулся, подумал, что ошибся адресом, но заметил единственное сходство, которое не позволило уйти.

Такой же озлобленный на весь мир взгляд.

— Меня зовут Ибрагим, — начал парень. — Вы моя…

— О, сыночек заявился на старость лет! — иронично пропела женщина. — Что надо?

Вопрос в лоб, заданный наглым и презрительным тоном поначалу застал парня врасплох, но он быстро взял себя в руки и твердо произнес.

— Хотел познакомиться со своей матерью и задать единственный вопрос…

— Сейчас угадаю, — она поднимает заплывшие черные глаза к небу и говорит: — Зачем я тебя сдала? Сейчас объясню, сыночек. Потому что ты мне не нужен. Ты мусор, мешающийся под ногами, неудачный опыт, первый блин комом.

Эти слова до сих пор не оставляли мужчину в покое, даже когда он переехал из Пакистана в другую страну, отказался от своей веры и поменял имя. Даже когда обещал самому себе начать новую жизнь и больше не вспоминать прошлое. Эта девчонка распотрошила старые раны, заставила кровоточить и вспомнить ад, в котором он жил до переезда в Великобританию.

Эти же эмоции пылали внутри него. Ненависть. Лютая ненависть к предательнице, чей образ он возносил к небесам…

— Долго думать будешь? — раздался позади него голос. Себастьян проснулся. Вовремя. Он только зашел в палату, постоял пару минут, глядя на пейзаж за окном.

— Ты о чем?

— О тебе. Возвращайся, брат.

— Хм… — задумчиво промычал Адриан. — Я как бы здесь.

— Физически. Но мысленно ты с ней? С той девчонкой?