Подчинение (СИ)

Я на самом деле хотела. Он раздвинул ноги, чтобы я могла опуститься вниз. Теснота делала положение неудобным, но сейчас это не отвлекало. Я вобрала ртом член полностью. Падающая сверху вода сужала восприятие до очень маленького пространства, в котором сконцентрировалось наше общее напряжение

— когда одна страсть порождает другую страсть.

Отстранилась, затуманено посмотрела вверх:

— Господин, можно мне… ласкать себя? — сейчас казалось, что я смогу кончить, едва только коснусь себя там.

— Нет, моя хорошая. Сейчас нет. Ты должна потерпеть до вечера.

И даже несмотря на это, я испытывала удовольствие — от своих движений, от его толчков в мой рот. Кажется, начинаю верить, что можно дойти до оргазма даже без дополнительной стимуляции. Но когда он кончил и вытащил член, позволяя воде смывать остатки, почувствовала разочарование. Тянущее ощущение внутри теперь немного раздражало, оставшись невыплеснутым.

И это чувство не могло утихнуть, когда после он растирал меня полотенцем. Продолжение ласки только усиливало желание, но я знала, что спорить бессмысленно. Я должна остаться в таком состоянии, чтобы вечером хотеть этого в два раза сильнее.

— Максим Александрович, а в ванной есть камера? — вдруг вспомнила я.

— Считай, что есть. Лишним не будет. А это у нас что за новые постояльцы?

Неожиданное веселье в его голосе отвлекло, я проследила за его взглядом. Максим Александрович улыбался, разглядывая купленные стаканчик и мыльницу. Я только коротко пожала плечами и улыбнулась в ответ.

— Удивлен, что ты какого-нибудь плюшевого мишку не прихватила! — он рассмеялся тихо и обнял меня. — Пойдем уже, сегодня точно опоздаем. Мне-то можно, а вот некоторых за опоздание может начальство и наказать. Или некоторым нравится, когда начальство их наказывает?

Я тоже смеялась — хорошее утро. Лучшее из тех, что я с ним пережила.

А в офисе он собрал весь отдел разработки и сообщил:

— Васильевы продлят контракт с нами, но сейчас они хотят изменения концепции. Желательно, кардинального. Но я, кажется, начинаю зацикливаться на одних идеях, поэтому решил в этот раз изменить сам подход. Каждый из вас может предложить свою идею и устроить презентацию. Возможно, получится скомпоновать из нескольких одну.

Аня засомневалась:

— Максим Александрович, Васильевы — наш самый крупный клиент… Сомневаюсь, что у кого-то из нас есть подходящий для такого уровня опыт!

— Я тоже сомневаюсь, Анна. Но разве я сказал, что бездумно возьму первое, что предложите?

— Максим Александрович! — раздался звонкий голос с другого конца. — А премия победителю будет?

— Да если кто-то соорудит хоть что-то внятное, Татьяна, то я его главным всего проекта назначу.

— Кру-у-уто!

— Не «кру-у-уто», Екатерина. Пока совсем не круто. Срок — послезавтра, а не через полгода.

— Вы просто пессимист, Максим Александрович! — та рассмеялась. — Вот я лично вас собираюсь удивить!

— Удивите меня! Хоть кто-нибудь, хоть чем-нибудь уже удивите. А то я на пенсию хочу, сил нет, но вас, таких удивительных, без присмотра не оставишь, — он посмотрел на молчуна Никиту — тот был тихим, незаметным, но иногда способным генерировать неплохие идеи, Максим Александрович вообще его из всех нас выделял. — Вы тоже поучаствуйте. И пусть вас презентация не смущает — так надо.

— Максим Александрович, а если никто не победит?

— Тогда придется назначить на руководство проектом лучшего. Меня то есть. Опять. А я так хочу на пенсию.

— А вам сколько до пенсии осталось? Лет двести?

— Когда я смотрю на ваши шрифты, Мария, то мне кажется, что все триста.

Расходились с совещания со смехом, но многие почти сразу направились к своим компьютерам, чтобы накидать первые возникшие идеи.

По дороге домой я не выдержала:

— А зачем презентация, Максим Александрович? Тот же Никита на многое способен, но без лишнего внимания и давления, вы ведь знаете. Да он теряется, когда на него просто посмотришь!

— Презентация — это тоже реклама. Получится двойной фильтр отбора: если кто- то заинтересует меня рекламой рекламного проекта, то идея точно чего-то да стоит. А Никита снова молча принесет мне на листочке, и скорее всего в итоге окажется лучшим. Но его и возглавлять проект не поставишь — он исполнитель, не руководитель.

На самом деле, тот меня волновал не в первую очередь. Я бы и сама хоть что-то попыталась предложить, но презентация сильно беспокоила. Наверное, я была как Никита, потому о нем и поинтересовалась. Я вот тоже могу разволноваться на глазах десятка зрителей, но это не значит, что у меня вовсе нет идей. Максим Александрович добавил:

— Надеюсь, понятно, что я не запрещаю тебе участвовать?

— Понятно. Но и не будете помогать.

— Не сваливай все в одну кучу. Могу гарантировать только одно: если ты окажешься лучшей — так и скажу. Если нет — тоже. У тебя в этом плане не будет привилегированного положения, как и предвзятого. Но если возникнут вопросы, то… ты знаешь, где меня найти.

Я усмехнулась. В его словах можно выловить уверенность, что от самого участия я не откажусь. Странно, что именно он не сомневается во мне… Ведь лучше всех меня знает.