Подчини меня нежно

— Понятно, — сказала я, хотя толком еще ничего не понимала. Мне стало не по себе, и в тот момент я даже пожалела, что задала вопрос. Макс не признавался мне в любви, как и я ему, и все это было, очевидно, слишком рано для нас. Черт. Я снова полезла куда-то не туда раньше времени.

— Мне рассказывать дальше? — уточнил он скептическим тоном. Несмело подняв глаза, я увидела в его взгляде легкую настороженность. Какого ответа он ждал? Я понятия не имела и тихо перевела дыхание, чтобы скрыть волнение:

— Мне было бы интересно, но я не настаиваю.

— Хорошо. Я расскажу, малыш, — смягчился Макс и провел ладонями по столу так, словно расчищал пространство для жестикуляции, — Сначала я обычно говорю с сабой, выясняю ее сокровенные ограничения — не табу, но нечто особенное, чего она не хотела бы делать ни с кем, кому не доверяет всей душой. У каждой девушки это нечто свое. Это может быть опасная практика или то, что до этого она не делала на публике. Или даже не делала вообще. Это знак доверия и ее дар своему партнеру, господину — символ того, что он для нее особенный и единственный.

— И что это было… у этих трех пар?

У меня пересохло во рту. Что-то в животе задергалось, задрожало, и я вся сжалась, чтобы он не заметил этой внутренней дрожи. Но Макс, конечно, все заметил, и его глаза сузились:

— Игра с огнем, найфплей, секс на публике со связанной партнершей.

Я приоткрыла рот, и мой взгляд метнулся в сторону. Мне до сих пор было страшно даже подумать о таких вещах… обо всех трех. Нет, правда, я не готова обнажать половые органы на публике и показывать всем, что я чувствую, когда Макс входит в меня, а про огонь и ножи даже думать не хочется. Я трусиха. Одна мысль о любой из этих практик в общем зале приводила меня к панической атаке.

— Господин в ответ приносит свои дары сабе, — продолжил Макс еще тише, словно не обращая внимания на все, что творилось с моим лицом и дыханием, — Он благодарит ее за доверие и придумывает нежную сцену, где только ласкает свою нижнюю перед всеми таким способом, каким никогда ни до, ни после не ласкает других саб.

Я сбилась с дыхания и невольно уставилась на него, вспомнив, как Макс ласкал меня языком внизу. Если бы он сделал такое на публике, я, возможно, умерла бы от счастья. От осознания того, что все видят его особенное отношение ко мне, и уже никто не смог бы это оспорить, как рыжая ведьма это сделала вчера. Но смогу ли я расслабиться на виду у всех или это здорово звучит лишь в теории?

Судорожно вздохнув, я даже наклонилась вперед, и Макс протянул руку, погладив меня по плечу:

— Нам некуда торопиться, малыш, верно?

— Верно. Я… я хотела бы, но…

— Я понимаю. На это надо решиться. Поэтому этот ритуал и считается таким особенным. После него весь клуб будет смотреть на нас совершенно иначе, и мы сами поменяемся. В каком-то смысле такие изменения будут необратимыми, — спокойно пояснил он.

— Это покруче регистрации в ЗАГСе, — нервно засмеялась я.

— Это намного круче, малыш, — кивнул он без улыбки, — но за все надо платить. И ко всему надо быть готовым внутренне. Нам ведь не нужны психотравмы, верно?

— Нет, не нужны, — кивнула я.

— Хорошо. Пожалуйста, пообещай мне, что ты больше не будешь слушать никаких глупых саб и, если возникнут вопросы, сразу обратишься ко мне.

— Да, мастер, — автоматически ответила я.

— И больше никаких склок в клубе.

— Да, мастер.

— Ты — моя нижняя. Расслабься на этот счет, хорошо?

— Да, мастер, — третий раз повторила я, неудержимо улыбаясь в ответ на его уверенную улыбку. И в этот самый момент мы оба вздрогнули от резкого звонка в дверь.

Следующие два часа я провела в спальне одна, бездумно рассматривая демотиваторы в соцсетях на ноутбуке Макса и своем телефоне попеременно. У меня не хватило бы сосредоточенности даже на то, чтобы читать или вступать в переписку с кем-то из друзей, поскольку все мысли сосредоточились на разговоре, который шел за закрытой дверью на кухне. Увидев Лори лишь мельком, я все же успела заметить, что она необычно сосредоточена.

Не так грустна, как я боялась, но и не слишком расслаблена — как будто это ей предстояло работать, а не Максу. Впрочем, наверное, клиент психолога тоже в каком-то смысле работает во время такой беседы — над собой самим. Сама я никогда не бывала у психоаналитика, и не видела в этом смысла, полагая, что сама могу себя проанализировать. И лишь в последнее время, общаясь с Максом и Лори, все больше начинала понимать, что это не так. Пожалуй, мне и самой следовало бы давно найти специалиста и задать ему несколько вопросов.

Например, почему я работаю на работе, которая мне не нравится и получаю удовольствие от боли и унижения во время секса? Нет ли здесь какой-то связи, и как мне это изменить? Хотя бы стать художницей для начала.