Подчиняя вселенные

— Неправда, — ответил Господь, — я заработал честно! Работал, чистя обувь.

— Правда, парни, — смягчился один Месть, — я знаю его, он в подземельях сапоги шурует.

— Да пошел ты, — засмеялись другие Мести, — не хочешь долю — не лезь!

Справедливый Месть умолк, поддаваясь неправедным.

— Отдашь? — пинок ногой, но не в спину, а в грудь. Он летит заплатами на землю, пачкая плащик в грязи, а безжалостные пальцы выдирают деньги из синей ручонки с тонкими пальчиками. Слезы заливают лицо, грудь сдавливают рыдания, на голову падает дождь.

Еще один пинок, на сей раз в ребра.

— Пошли, пусть сопляк полежит! — сказали Мести. Кто-то плюнул мальчику на лицо, он утер его, и так мокрого от небесной влаги, потертым рукавом. За это получил еще удар, по затылку. — Не рыпайся. — Голоса отдалились. — Ты видел, Месть, я его даже без рук уделал, — хвалился товарищ Мести.

Хвалился тем, что уделал десятилетнего мальчика в старом плаще и бережно перевязанном тоненькой оловянной проволокой правом ботинке, никогда не просыхавшем.

— Эй! — Антона подняли сильные руки.

Это был Месть!

— Ну не реви, — сказал он. — Держи! — Месть оставил мальчика под дождем, что-то втиснув в маленькую, посиневшую от холода и сырости ладонь.

Клипард разжал кулак — там лежал грязный от воды и болота, мятый галаксий.

И среди Местей встретилось добро.

— Нет, — капитан опустил меч. — Я не убью тебя, отец.

И словно вселенная содрогнулась, остановившееся, было, солнце, вновь заскользило по небосклону. Ветер весело взвился вокруг повзрослевшего мальчика в утлом плаще, глянул на его новые, отчищенные, командирские башмаки, и полетел гонять своих розовых барашков.

Старик удивленно поднял окровавленную голову.

— Я ведь столько сделал тебе! — прошептал он. В его глазах больше не было безумия. — Прости меня, сын! Прости меня! — На его глазах стояли слезы.

— А я прощаю тебе, — громко сказал Антон. — Всем!

В его мирке Бог смотрел на них, стоявших около надгробия с надписью «Всем моим покойным». Четверка портовых рабочих, один из которых казался почти прозрачным и неосязаемым, армейский сержант, Мишель, Инквизиторы, вместе с их поддельными богами из Ада, папа. Наконец, в быстро светлеющем небе висел фиолетовый радхи с зелеными лягушками на носу, а около него — еще парочка звездолетов, таможенник, Ганзель и Гретель, всего более ста человек.

Да и сам Антон стоял там: малыш, разбивший нос своему одногодку, голодный юноша, ворующий еду в армейской столовой, с первый раз обритым лицом и бросающий очередную девушку, молодцеватый майор, расстреливающий безвинную деревню атомными снарядами.

Бог смотрел на них с сожалением, на всех себя.

— Я прощаю вас! — сказал он.

Вновь распускались цветы и деревья, яркое солнце топило черные снег и лед, которые превращались в мириады желтых солнечных зайчиков и прыгали по наливающейся сочной зеленью траве. В лесу трубили лоси, пели мелкие проснувшиеся после короткой спячки птицы, львы потягивались, отирались спинами о ноги коров. Среди цветов весело гудели деловитые пчелы. Вдалеке, на фоне растаявших в голубой дымке кораблей, пролетела пара аистов, несущих в клювах большие толстые котомки, в которых что-то шевелилось.

Наступала весна.

В реальном мире тоже бурлила яркая розовая природа. Вся живность, находившаяся вблизи, подходила, прилетала и ползла к Антону, который, в красноватых лучах солнца, сейчас горел мягким светом, как свеча, все его три сердца упоенно стучали в унисон.

Бобры и белки, тигры и лисицы, зубры и даже неведомо откуда взявшийся в лесу слоненок, все спешили хотя бы прикоснуться к капитану.

К человеку, который узрел любовь.

Перед лесом бесшумно задрожал воздух, деревья заколебались от внезапно поднявшегося ветра. Под громкие мелодичные напевы лесных птичек раскрылся Портал.

— Ну, заходите, раз пришли, — сказал широко улыбающийся Господь на пороге.

Отец и сын, обретшие друг друга, один любя, а второй — раскаявшись, поднялись на невысокую ступеньку, и пропали во Вратах, за Антоном поднялась его невеста, готовая пойти с любимым и в огонь, и в воду.

— Все заходите, — Творец грозно приподнял бровь. — Или вас упрашивать?

Немного придурковатый боцман с тремя высшими образованиями, легкая на передок доктор, отрекшаяся от мужчин, победивший в пламени д‘жабс со своими женами, обнявшиеся влюбленные первый помощник и радистка, механический человек и маленький Шептун, очаровательная Лиина и Клипард. Даже ничем неприметные атомный инженер и оба корабельных стрелка. Все вошли в небольшую Обитель Господа. И многим еще осталось места!

— Что ж, — промолвил Всевышний, когда вся честная компания вошла через уютный дворик маленький вишневый сад, где-то в глубине которого звенели ручейки, или, может, фонтаны. — Подытожим!

Он оглядел балдеющее от местной зелени и потирающее привыкшие к розовым множественным тонам братство.