Подчинённая. Дилогия

Поэтому мне очень трудно понять, как стоит себя вести сейчас. Я боюсь и разозлить его каким-нибудь неверным ответом или поведением и, одновременно с тем, мне не хочется, чтобы он воспринимал меня, как легкомысленную особу.

— Я не напряжённая… — зачем-то вру я. — Просто вы касаетесь меня, а мне это…

— Неприятно?

— Нет… Непривычно… Ведь вы же мой начальник и я вас пока очень плохо знаю…

Он улыбается.

— Ну что ж, — говорит он. — Наша поездка в поезде — прекрасный повод узнать друг друга получше. Мы и жить будем несколько дней вместе. Причём в одном гостиничном номере.

Что? Вообще-то я представляла себе два разных гостиничных номера и теперь целиком и полностью сосредоточена на том, как же мы будем спать. В разных хоть кроватях-то?! Или как он себе это представляет? Чувствую себя мышкой, которая то ли вот-вот попадёт в мышеловку, то ли уже попала в неё.

Вереницей проносится целый ряд мыслей — стотысячная зарплата, мамины слёзы радости, восторг младшей сестры, моё облегчение и душевный комфорт из-за того, что наконец-то я нашла классную работу, осознание тесного пространства, в котором я закрыта со всех четырёх сторон — с двух спинками сидений, с одной стеклом, с другой — своим начальником, понимание того, что мой отказ сейчас совершенно точно приведёт к потере работы и огромным проблемам, которые, безусловно за этим последуют, и полнейшая растерянность на тему того, как же мне теперь поступить, чтобы и работу сохранить и обозначить границы нашего общения с Русланом Львовичем.

И, судя по оценивающему и будто немного насмешливому взгляду, он явно понимает, что творится в моей голове.

— Тебя что-то смущает? — чуть щуря глаза он.

— В смысле, "что смущает"? — не понимаю я. — Мы же просто работаем вместе. Это же не значит, что мы должны вместе спать.

— Я не говорил об одной кровати, — усмехается он. — Я сказал лишь об одном номере.

Пытаюсь подобрать слова для ответа, но возникшая паника и очень зависимое положение — сильно этому мешают.

Руслан Львович мягко ухмыляется.

— Знаешь, кого ты мне напоминаешь? — спрашивает он.

— Кого?

— Испуганную лань. Видела когда-нибудь? Когда она замирает, поворачивает ухо на звук и стоит в напряжении, готовая сорваться с места и убежать.

— По телевизору видела, — осторожно отвечаю я.

— Вот ты сейчас прямо один в один она.

Он выпускает мою руку и убирает ногу немного в сторону. Я чувствую некоторое облегчение. Но недолго. Потому что теперь испытываю неловкость из-за того, что, возможно, повела себя как-то не так. Причём, что именно не так — я не понимаю. И возникшее молчание создаёт у меня новый приступ паники. Наверное, я действительно похожа на лань, которую он описал.

— Скажи мне, пожалуйста, ты знакома со словом "эскорт"? — спрашивает Руслан Львович, хмуро глядя теперь перед собой.

— Если вы имеете в виду… — я немного сбиваюсь, но продолжаю, — оказание услуг интимного характера…

— Нет, — перебивает меня он. — Я имею в виду сопровождение.

— Тогда, наверное, нет.

— Дело в том, что впереди у нас несколько важных встреч с моими потенциальными деловыми партнёрами. Это очень важные встречи. И ты нужна мне будешь на них, потому что в ином случае мой приход на эти встречи в одиночестве будет воспринят, как моветон. Поэтому ты должна будешь и выглядеть и держаться соответствующе. Свободно и расслабленно. При этом сдержанной и приятной в беседах. Ты понимаешь, о чём я говорю?

— Да, конечно, — отвечаю я.

— А ты очень напряжена. Впечатление, будто ты девственница.

— Я не девственница, — говорю я.

— Я сказал о впечатлении. Это смущает и меня. Чтобы ты была в курсе, при деловом эскорте один номер на двоих — просто нормально. У нас совместная командировка, а ты — моя помощница. Я в том числе для того тебя на работу и брал. Понимаешь?

— Понимаю.

— Не нужно реагировать на простые мужские прикосновения так, будто они коварны или опасны.

— Ну, возможно, мне нужно чуть больше времени, чтобы освоиться.

— Возможно. Но есть путь более простой и действенный.

Ох… О чём он?

— И… какой же это путь? — осторожно спрашиваю я.

— Ну, вот смотри, — говорит он и тут же кладёт ладонь мне на бедро, чуть выше колена.

Это ужасно смущает меня в том числе потому, что хоть мы и скрыты от остальных пасажиров высокими спинками сидений, мы всё же здесь совсем не одни. Более того, это его прикосновение никак иначе, как интимное — обозначить нельзя. Явный намёк на предстоящий секс. Да уж… Он очень быстро сокращает дистанцию.

Он чуть скользит вверх по моему бедру, заставляя приподниматься и край юбки, затем легонько сжимает мою ногу и убирает руку в тот момент, когда я уже хочу убрать его руку сама и сказать ему, чтобы он перестал. Буквально за секунду до этого.

— А теперь, — мягко произносит он, — Дай мне свою ладонь.

Я послушно поднимаю руку и он легонько гладит пальцами по моим. Это поглаживание очень приятно.

— Теперь то, что я коснулся твоей руки смущает тебя меньше?

— Да…

— Ну, вот видишь, — улыбается он.