Подчинись мне (СИ)

Аккуратно наношу тальк под глаза, в попытках скрыть все то, что не положено видеть маме. И

только после этого поднимаюсь в палату.

Мама встречает меня довольной. Она даже выглядит посвежевшей. И я улыбаюсь ей, искренне радуясь, что у мамули дела пошли в гору.

— Ну, ты как? - наклоняюсь, чтобы поцеловать родственницу в щеку. Присаживаюсь рядом, на ее постель.

— Варя, ты не поверишь! - она буквально светится от счастья. Прикладывает сжатые в кулаки ладони к груди.

Мне так нравится смотреть на нее сейчас. По-моему, я даже сама расцветаю, глядя на родного человека. Отпускаю тревогу, бьющуюся в груди отчаявшейся птицей.

— Мне оплатили лечение в Швейцарской клинике!

Мама с довольным выражением на лице добавляет что-то еще, но я уже не слышу, потому что в ушах появляется навязчивый гулкий шум. И ноги подкашиваются. Да, сейчас я сижу на маминой кровати, но я чувствую, как конечности теряют свою силу.

- Вары - мама, видно, замечает мое состояние, потому трясет за руку. - Ты меня слушаешь? Все в порядке?

— Да, прости! - мотаю головой, спеша натянуть на лицо маску с прежним выражением или хотя бы приближенным к тому. Наверное, у меня даже выходит, потому что мамуля воодушевленно продолжает:

— Представляешь, доктор сказал, этот вариант даже лучше того, что нам предлагали вначале?!

— Это очень здорово, но слишком странно, - поясняю свои опасения. - Кто мог заплатить столько денег?

— Да я откуда знаю?! Фонд, наверное, какой-то. Мне как врач эту новость сообщил, я и растерялась, чтобы подробности уточнять. Говорит: «готовься к скорому переезду». Да и какая разница, Варюш? Мне такой шанс выпадает, а я еще плеваться буду?

— Да, какая разница, — соглашаюсь, а на душе орудует целый отряд самых отвязных и беспощадных кошек.

— А, может, нашелся, наконец, какой-нибудь влюбленный миллионер мне на старости лет?! -

смеется мама, и я окончательно теряю почву под ногами.

- Может, - тихо отвечаю. - Тогда пойду к доктору, и все подробнее разузнаю. Наверняка, нужно будет готовить документы. Определиться, что брать с собой.

На самом деле, мне нужно отдышаться. Закрываю дверь в мамину палату и облокачиваюсь о нее.

Я уверена, что это Абрамов. Именно он заплатил мне. За услуги. За грязный секс в душе.

Наверное, нужно радоваться, ведь моя мамочка теперь будет обеспечена качественным медицинским лечением, но я лишь отчетливее ощущаю грязь на своем теле. И не могу, никак не могу с этим справиться, как не стараюсь!

Машинально тру шею и грудь. Точно пытаюсь оттереться. Но потом беру себя в руки и направляюсь к кабинету доктора.

Я не стану отказываться от денег. Я не вправе лишать маму этого шанса, когда он оказался так близко.

— Аркадий Борисович, - заглядываю в дверь, как только лечащий врач позволяет войти.

— Здравствуйте.

- Здравствуйте, Варвара. Проходите, - мужчина указывает на место за столом, предлагая мне присесть. - Мама уже рассказала вам?

— Да, она сказала, что кто-то проплатил ее лечение в Швейцарии. Есть какая-то более подробная информация? Просто мама так растрогалась, что ничего не спросила. А я не хочу потом оставаться должной.

— К сожалению, нет. Нам просто позвонили из клиники и сообщили об оплате счета на лечение.

Довольно крупного счета, скажу я вам. Отправитель пожелал остаться анонимным для сторонних лиц, — объясняет Аркадий Борисович.

— То есть это сто процентов не благотворительный фонд? - все же уточняю.

— Нет, - задумчиво качает головой доктор и откидывается в своем кресле. – Фонды работают иначе. К тому же, вы лично подавали заявки, и они ответили бы напрямую вам. Так что поздравляю вас, Варвара, и вашу маму - похоже, у вас появился ангел-хранитель.

Глава 40

Тимур

После траха всегда наступает облегчение. Я расслабляюсь и чувствую, как отступает напряжение, что вечно копится внутри.

Но не сегодня. Я так давно хотел поиметь эту сучку! Так почему так мерзко внутри? Где ебаная радость?

— Сука! - со всей дури ударяю по рулю. - Гребная сука! - делаю это снова. С такой злостью, что, наверное, смог бы убить сейчас кого-нибудь.

Дерьмовый день!

Выдыхаю и завожу мотор. А в голове все ее слова крутятся: «Не прикасайся! Не смей касаться грязными руками. Как на повторе, блядь. Карусель долбанная!

Кукла подмахивала мне своей маленькой попкой и молила не останавливаться. Она сама насаживалась на мой член и сжимала его так сильно, что я чуть не кончил после парочки первых глубоких толчков.

Я до сих пор чувствую, как тесно было в ее узкой киске. Как офигенно было! А потом... глазищи эти ее.. полные ненависти и слез. И когда училка сползла на дно кабинки, на секунду я испытал жалость к ней. Но быстро подавил. Идиотизм. Никогда не был замечен в таком. Поимел дырку – и вышвырнул, как использованный презерватив. И забыл.

— Сука! - в очередной раз долблю ладонями по рулевому колесу и, рыкнув, со свистом рву с места.

Еду в клуб. Сейчас самый разгар ночи, и там, как обычно, жарко.

Выхожу на балкончик и облокачиваюсь о перила, широко расставив руки.

— Тимур, - слышу приторно-сладкий женский голос позади. Это Мира. Моя лучшая танцовщица.