Подчинись мне (СИ)

Ближе к вечеру в дверь кто-то стучит. Я позволяю войти и вижу на пороге своей палаты незнакомую женщину. Пожилую, но явно ухаживающую за собой и одетую с иголочки.

— Здравствуйте, Варвара, - спокойно произносит она. Но говорит холодно. Каких-либо теплых чувств ко мне явно не питает.

— Здравствуйте, — отзываюсь, стараясь устроиться на постели поудобнее.

— Я мама Тимура, Маргарита Анатольевна. У меня к тебе предложение. Нет, скорее, просьба. И

пока очень вежливая.

— Слушаю, - с недоумением позволяю ей продолжить. Правда, надо сказать, эта Маргарита вряд ли нуждается в моем одобрении.

— Когда ты выйдешь из этой клиники, ваши дорожки с моим сыном должны разойтись. Навсегда.

Глава 65

Варвара

Хлопаю глазами, потому что не знаю, что ответить. Вот это поворот! Мне же не послышалось?!

На всякий случай переспрашиваю:

— Что, простите? - уголок моего рта трогает усмешка, полная непонимания.

— Я сказала, что вежливо прошу тебя отстать от моего сына.

— Ясно, - поджимаю губы.

— Эта палата, - женщина обводит пальцем помещение, — максимум, на что ты можешь рассчитывать.

— Вы, наверное, забываете, но Тимур уже взрослый мальчик, и он сам в состоянии решать, с кем общаться, а с кем - нет, - напоминаю этой, как ее там, Маргарите, кажется.

— Удивительно, правда, — мать Тимура подходит к окну, будто бы и не замечая моего замечания,

- когда дешевая шлюха считает, что может забраться куда-то выше.

Злоба мгновенно рождается внутри. Да как она смеет? Эта высокомерная сука ведь ничего не знает обо мне и, похоже, совсем, не в курсе, чем живет и дышит ее собственный ребенок.

Но я не позволяю себя прыскать ядом, скопившимся на кончике моего языка, как минимум, потому что принято уважать старших, как максимум - из-за неблагоприятных последствий для нас всех.

— С чего вы взяли, что я дешевая? - уточняю вполне серьезно.

Очевидно, любое мое оправдание и попытка доказать обратное не увенчаются успехом.

Так к чему усложнять все?

— Мне плевать, если честно, - женщина поворачивается ко мне и внимательно смотрит.

— Но я не допущу, чтобы ты была рядом с ним. И я хочу, чтобы ты понимала всю серьезность, этих слов. Как я уже сказала, сегодня я пришла поговорить по-хорошему, и ты пожалеешь, если не прислушаешься. Я тебе обещаю.

Пропускаю угрозы мимо ушей. Сейчас меня гораздо больше заботит другое: чем больше общаюсь с семейством Абрамовых, тем лучше понимаю, насколько все запущено, насколько, страшно.

Глубина их проблем гораздо больше, чем я могла себя представить сначала. И деньги явно не сделали их счастливее. Ни одного из них.

— За что вы так с ним? - качаю головой.

— Как? - искренне удивляется. — Не позволять же своему ребенку наделать глупостей. Лучше заплатить шкуре, типа тебя, чем наблюдать за тем, как твой единственный сын снова катится вниз.

Сначала запой, потом отказывается от выгодного контракта, а что дальше?

Бизнес на тебя, шлюху, перепишет?!

Женщина смотрит на меня с таким презрением, точно я грязь под ее ногтями, которую она непременно сотрет с лица земли.

Меня вдруг осеняет болезненной и неприятной правдой:

— Маша тоже ваших рук дело?

— Кто? - Маргарита поднимает аккуратную темную бровь.

— Мама Никиты. Пятнадцать лет назад вы пришли к ней с тем же самым предложением?

Угрожали? А потом она неожиданно рассказа Тимуру о своих похождениях и любви за деньги?

— Дела нашей семьи тебя не касаются! - обрывает меня женщина.

— Вам просто не нравилось, что Маша сирота без гроша за душой, да еще и наркоманка?

Горькая, болезненная правда. Жестокость, сломавшая столько судеб разом. Коснувшаяся и

Никиты, ни в чем неповинного маленького мальчика, появившегося на свет в прогнившей до самого основании семье.

— У тебя есть пара дней, чтобы исчезнуть из жизни моего сына. Если не сделаешь этого,

— поговорим по-другому. Поверь, я умею быть убедительной. И не советую проверять мои слова.

Будет плохо.

Цокая высокими каблуками, мать Тимура выходит из моей палаты.

Дрожь мелкими иголочками прокатывается по телу. Пытаюсь переварить и уложить в голове, все, что услышала и узнала.

Сколько Абрамову было тогда? Девятнадцать? Он был еще ребенком. К тому же, с зависимостью.

Вряд ли он мог даже предположить, что родители так поступят с ним, с его чувствами.

А они просто убрали неугодную невестку, потому что та была бедной и торчала.

Прокручиваю в голове рассказ Тимура, что услышала в квартире. Он ведь так и не смог забыть.

Отпустить не вышло. Потому и выкупил квартиру, хотя сам вряд ли там появлялся. Потому не подпускает к себе сына, ведь он напоминает ему о Маше. Предательнице и шлюхе.

Была ли она шлюхой на самом деле... Не знаю. Из уст Абрамова все звучало так правдоподобно, но теперь...

Если Маргарита угрожала ей, обещала денег, или что там она еще могла обещать, то…картинка может сложиться абсолютно иначе.

Маша была вынуждена сказать Абрамову, что спит с другими, что не любит его и никогда не любила. А потом...

Мысли в голове сумбурные. На фоне боли и общего недомогания я с трудом укладываю их в логическую цепочку, но пытаюсь. Мне важно понять. Ненавижу несправедливость!