Подчинись мне, Софи (СИ)

Три недели, я уже находилась в доме Максима. Три недели, что превратились в необыкновенное испытание для меня. В эти дни время тянулось необычайно медленно, словно потешаясь надо мной. Я старалась много не фантазировать на счет отношения Романовского ко мне, но не хочу скрывать, что глупая надежда на то, что у него появится желание все изменить, не покидала. Она маленьким червячком забралась мне под кожу и каждый следующий день заставляла корчиться от боли. После второй недели, окончательно поняла — этому мужчине все равно на то, что будет между нами. Целыми днями он где-то пропадал, приходя поздно ночью, иногда звал меня к ужину, где держал молчанку, а когда я просыпалась его уже не было. Такое ощущение, что он сбегал от меня или специально держал на расстоянии. Несколько раз даже передавала через посторонних людей, что хочу встретиться с ним, чтобы уже самой расставить все на свои места, но после прямого игнорирования, перестала, что-либо предпринимать, ждя того момента, когда наконец-то уйду из этого дома, ведь каждый день превращался в пытку.

Чувствовать его запах в доме, редкий взгляд на себе для меня было равносильно удару под дых. Осознание — после всего, что он сделал, я все еще любила этого мужчину пришло так неожиданно, как летний дождь. Эта мысль поразила меня, своей простотой. Как будто я выпила чашку кофе и как будто это чувство никуда и не делалось, поэтому так легко принялось моим сознанием. Это случилось в тот момент, когда я, поддавшись секундному порыву зашла в комнату Максима, что на удивление, была открыта. Не знаю зачем, но легла на кровать и в ноздри тут же ударил родной запах. Да, продолжала безответно любить его. Ничего не изменилось…

В ту ночь внезапно проснушвшись, села на кровати, как робот. Сердце учащенно забилось, словно птичка в тесной клетке и уже через секунду поняла почему. Как будто тишину пустого дома разбавлял четкий звук драки. Билось стекло и глухо ударялось дерево об стену, разлетаясь на мелкие части. На удивление, в себе страха не чувствовала, как будто точно знала, что угрозы нет, но тревога присутствовала.

Даже не успев натянуть халат или обуть тапочки, босыми ногами пошла на явный звук, что мог бы разбудить, скорее всего, пол улицы. Тихо постучала в дверь кабинета Максима в то момент, когда гром закончил разрезать наэлектризованное пространство. Мужчину я увидела не сразу, сначала скользя медленным взглядом по разбитому стеклу и обломкам мебели. Он выглядел очень усталым, от чего сердце больно кольнуло. Честно говоря, я чертовски хотела помочь ему, но банально не знала как. Если бы Романовский только дал какой-то знак, что я ему не безразлична, всеми силами бы постаралась забыть все, что было. Хотя бы самый маленький…

— Максим? — постаралась привлечь на себя его внимание расфокусированного взгляда.

— Я тебя разбудил? — внезапно мягко спросил он. — Извини.

— Что?… Что случилось? — спросила я единственное, что крутилось в голове на тот момент, на что он лишь иронично засмеялся.

— Ты спрашиваешь, что случилось? — фыркнул в ответ, откупоривая бутылку коньяка. — Ничего, что же могло случиться?! Жизнь налаживается…

— Максим…

— Что Максим?! — не выдержал он, громко ставя на стол бутылку. — Что? Тебе нравится жить под одной крышей с инвалидом?! Молчи! — грубо крикнул он, стоило мне открыть рот для возражения. — Знаю, что не нравится, и при любом удобном моменте ты уйдешь, а я погибну. Стоит тебе переступить порог этого дома и меня не станет, София. А ты переступишь, потому что так устроен этот чертов мир, что выигрывает сильнейший и увы я уже не вхожу в их число.

Голос местами надрывался, но в этой фразе было столько не скрытых отчаяния и боли. Затаила дыхание от того, что его боль ранит меня.