Подчинись нам

— Ты спрашивала, улетаю ли я сегодня, — бормочет он мне в губы, отстранившись на расстояние вдоха. Выпивает жадно моё прерывистое дыхание. — Да, я улетаю. У меня есть неотложные дела, которые я должен решить до коронации. Во дворце с тобой остаётся Са-оир. И я хочу услышать от тебя. Ты будешь скучать без меня, Лина?

Значит, всё-таки улетает. И, судя по всему, не на один день.

— Очень, мой господин, — вздыхаю грустно. Даже слёзы на глаза выступают.

— Я хочу знать… насколько, — вкрадчиво велит мне, отпуская волосы. — Дай мне почувствовать

Хоть мои сэ-аран и очень разные характерами, но их требования ко мне поразительно совпадают. Они оба хотят быть уверенными, что я желаю только их двоих, что чувствую искреннюю привязанность, одинаково сильную к ним обоим, что жду, что скучаю… Может, мои надежды и преждевременны, но разве стали бы мужчины ждать такого от женщины, если бы она была им безразлична? Разве были бы настолько внимательны и заботливы? Ведь контролировать можно и по-другому, подчинять можно с помощью страха и кнута. А ко мне всё больше ласку применяют, пусть грубую порой и жёсткую, расчётливую и порочную. Как сами мои сэ-аран.

И подслушанный мною разговор лишь подпитывает ростки этой хрупкой надежды на взаимность, заставляя сердце болезненно-сладко сжиматься и трепетать в груди. Даже если это самообман… сейчас мне до безумия хочется обмануться.

Облизав пересохшие губы, я снова тянусь к моему светлому Повелителю. Под его пристальным взглядом подтягиваю колени, немного приподнимаясь над великолепным мужским телом. Всё смущение, испытываемое мною ранее, стирается напрочь желанием почувствовать хотя бы капельку своей женской власти над столь властным и рациональным хищником.

— Когда я думаю о том, что, возможно, не увижу вас несколько дней, мне уже сейчас становится очень грустно, — шепчу тихо, кошечкой потираясь и ластясь. Снова целуя своего сдержанного и холодного сэ-аран, который, оказывается, так сильно желает моей страсти. — Мне хочется видеть вас, чувствовать, быть в ваших руках, в ваших объятиях. Мне хочется вашей ласки и заботы. И вашего обладания. Хочется дарить вам взамен всю свою нежность.

А-атон шумно выдыхает, пожирая меня пылающим взглядом. Гладит моё тело, спину, ягодицы, бёдра… то, как перышком, проводит пальцами, то сжимает почти до боли, теряя контроль. С каждым моим словом, с каждым поцелуем, его дыхание всё заметней учащается. И в груди рождается тихое возбуждённое рычание, от которого у меня мурашки бегут по телу и пальцы на ногах поджимаются.

— Продолжай, — велит хрипло, запрокидывая голову. Откровенно намекая, где ему хочется почувствовать мои губы.

И я продолжаю свою неумелую но очень пылкую игру. Уже без слов. Трогая губами и лаская языком, срывая с мужских губ тихие стоны. И упиваясь тем, как он реагирует нам мои прикосновения и ласки.

Спускаюсь всё ниже и ниже, уделяя внимание каждому кусочку гладкой светлой кожи. Ласкаю ртом шею, грудь, плоские соски. Целую напряжённый рельефный живот, обласкав языком каждый кубик… и косые мышцы, ведущие к паху… Пока перед моим лицом во всей возбуждённой красе не предстаёт мужской член.

С того дня, когда я смущённо думала, могу ли приласкать Са-оира ртом, прошло всего ничего, а кажется, будто вечность. И сейчас я точно знаю, что хочу это сделать для А-атона. Мне хочется сделать ему так приятно, чтобы он помнил обо мне постоянно, чтобы думал… и вспоминал… хотел только меня. И вернулся поскорее.

Тихо выдохнув, я обхватываю ладонью перевитый венами гладкий ствол. Веду вверх и вниз, ещё раз, наслаждаясь нежной бархатистостью кожи, под которой сокрыта каменная мощь. Бросаю взгляд украдкой на лицо А-атона. Он смотрит. Грудная клетка высоко вздымается при каждом вдохе, черты искажены возбуждением… а в глазах пылают сверхновые, затягивая в чёрные дыры дикой жажды.

— Я хочу твой рот, — рычит А-атон, скаля клыки. Толкается мне в руку: — Возьми его.

— Да, мой господин, — улыбаюсь одновременно смущённо и игриво. И проведя ещё раз ладонью по пульсирующей плоти, обхватываю губами головку.

Глава 81

Я привыкла, что меня берут и моими действиями руководят. Сейчас приходится справляться самой, вспоминая наставления А-атона, когда он, сжимая мои волосы на затылке, имел мой рот. И я старательно облизываю напряжённую плоть, нежно лаская пальчиками упругие мешочки мошонки, играю языком, когда беру его глубже, постепенно расслабляя горло и приспосабливаясь… И упиваюсь гортанным стоном моего мужчины, тем как выгибается его мощное тело на простынях.

Мне нравится его вкус и дико пьянит ощущение своей нежной власти, заводит сама эта ласка, скольжение мужского члена у меня во рту. И, к моему потрясению, очень не хватает жёстких пальцев в волосах. Между ног уже всё пылает и влажно пульсирует, сводит мучительным желанием. А ведь раньше я никогда бы не подумала, что буду по своей воле делать кому-то минет, да ещё получать от этого удовольствие.