Подчинись нам

Оглянувшись через его плечо, я наблюдаю как А-атон идёт к Сэтору. Подходит вплотную и что-то говорит. Жрец сжимает челюсти, но всё же едва заметно кивает. Соглашаясь. Потом всё-таки обращает внимание на жениха. Вроде бы что-то объясняет, тот удивлённо хмурится.

Последнее, что я вижу перед тем, как мы покидаем зал, это то, как красноволосый глас Абсолюта отгибает занавесь паланкина и подаёт руку облачённой в золотистое платье Танатрис, помогая ей встать. А затем вручает свою сестру ни-одо Шаариду.

А-атон же, не удостоив высокородную рию даже взглядом, молча отворачивается и идёт вслед за нами.

Глава 76

За большой арочной двустворчатой дверью зала обнаруживается широкая каменная лестница, по спирали уходящая куда-то далеко вниз. Словно мы в белокаменной башне какой-то. Притом ступеньки у этой лестницы невысокие, широкие и будто бы даже скошенные. Видимо змеехвостые на-агары совсем не заморачивались удобством двуногих.

Не представляю, как я бы шла тут в своём платье с длиннющей юбкой. Но меня несут на руках. И я благодарно обнимаю Са-оира за шею, положив голову ему на плечо. В душе творится что-то невообразимое. Хочется не то улыбаться, не то плакать. Эмоций так много, что дыхание спирает.

Подумать только… я скоро стану мамой. У меня будет малыш. Маленький. Беленький, как А-атон, или тёмненький, как Са-оир. Не важно, в общем, какой. Этот малыш будет мой родной, бесконечно любимый.

А-атон, догнав нас, идёт рядом, иногда поглядывая на меня. На лестнице больше никого. И краски постепенно возвращаются, когда мы втроём покидаем подпространство.

Наверное, мне стоило бы задать те важные вопросы, которые волновали меня раньше, спросить, как они относятся к моей беременности, малышу, который растёт во мне, что теперь будет со мной, с нами… Но пока что я не готова. Пока что мне хочется просто наслаждаться своим неожиданным знанием. Этим теплом внутри. И заботой моих мужчин.

Потом обо всём узнаю.

Так, молча, мы и продолжаем путь. Пока в конце лестницы не показывается вычурная, и на вид какая-то даже древняя, дверь. Из тёмного материала, похожего на древесину.

По мере нашего приближения на матово-чёрном полотне проступают светящиеся линии, образуя замысловатый геометрический узор. И воздух вокруг всё больше звенит разлитой в нём энергией. Знакомой мне. Похожую я уже ощущала в Тан-Гереиш.

Са-оир притормаживает, пропуская брата, и А-Атон выходит вперёд, чтобы открыть эту дверь. Упирается обеими ладонями, от которых разбегаются голубоватые всполохи, и толкает двойные створки. Те с тихим шелестом поддаются, открывая тёмное нутро подземного зала. И вскоре мы уже втроём переступаем порог.

Стоит двери за нашими спинами закрыться, и по периметру круглого, как оказалось, помещения вспыхивает белый контур, превращаясь в стену света. Очень похоже на то, как было в храме Тан-Гереиш во время нашего ритуала. Но на этот раз стена не такая плотная, полупрозрачная, словно сотканная из геометрически правильных узоров.

Но рассмотреть всё вокруг и задуматься о значении происходящего мне не дают возможности. Са-оир останавливается сам и ставит меня на ноги. За плечи разворачивает к себе и, ухватив за подбородок, вынуждает посмотреть на него.

Удивлённо замерев, я в ответ тоже вглядываюсь в пылающую тьму его глаз.

— Что-то не так, мой господин? — спрашиваю неуверенно. Почему он так смотрит? Будто ищет доказательства вины и не находит…

— Ты знала, что беремена? — вместо ответа уточняет Са-оир.

— Нет. Но теперь понимаю, что могла бы предположить, — признаюсь тихо.

А-атон подходит к нам и становится плечом к плечу с братом, тоже изучая моё лицо. Теперь они оба нависают надо мной, подавляя своей мощью и вынуждая нервничать. Изучают, как под микроскопом.

— Исходя из чего ты могла это предположить? — слышу вопрос уже от светлого сэ-аран.

Может, они решили, что я как-то подстроила эту беременность? Но я всего лишь делала всё, как они хотели. От меня тут мало что зависело. Тут скорее причина в их бурных аппетитах и в моём восприимчивом, как оказалось, организме. Не могут же они всерьёз полагать, что я как-то сознательно обошла тот тотальный контроль и надзор, которым они меня окружили? По идее не должны — самодурства я за своими сэ-аран ни разу не замечала.

— Я странно… себя чувствовала, — пытаюсь объяснить. — Настроение слишком переменчивое. И… некоторые части тела стали слишком чувствительные.

— Какие? — вспыхивают интересом глаза Са-оира. Хотя он уже и сам находит взглядом проступающие через ткань тугие вершинки моих сосков.

— Грудь, — признаюсь, покраснев. Чувствуя себя так, будто он не просто смотрит, а снова трогает и сжимает.

— Так значит, изменения в твоём эмоциональном состоянии могут быть связаны с беременностью? — требовательно напоминает о другом А-атон.