Подчинись нам

С каждым словом Повелителя глава Бронзовых всё больше начинает напоминать неподвижную статую. И после последней фразы проходит, наверное, с минуту, когда он наконец отвечает. И неожиданно совершенно не так, как я ожидала:

− Я отказываюс-с-сь, Повелитель.

Да что там я… Даже Са-оир выглядит сейчас опешившим. Для него такой ответ тоже явно оказался полным сюрпризом.

− По праву, данному мне вами лично, я являюсь хоз-с-сяином судьбы моей с-с-супруги, − продолжает на-агар. − И только мне принадлеж-ш-шит теперь право карать её.

− Ты ставишь на кон моё доверие Шаарид, − цедит холодно мой тёмный сэ-аран. — Ради глупой безответственной женщины.

− Ради моей с-с-супруги, мой Повелитель, − не менее холодно и твёрдо возражает Шаарид. — Ес-с-сли её вина будет доказ-с-сана, я казню её лично. Моё право.

− Если? Ты сомневаешься в моём слове? — лицо Са-оира темнеет от ярости.

− Нет, Повелитель. Я не с-с-сомневаюсь, что вам предоставили более ч-ш-шем убедительные доказательс-с-ства её вины. Но, имея полный дос-с-ступ к разуму своей с-с-супруги, уже успел убедиться в том, что девч-ш-шонкой всю жизнь манипулировали муж-ш-шчины её семьи. Даже её глупос-с-ть и безответственность были тш-ш-щательно и продуманно взращены, чтобы с-с-служить на корысть тем, кто за ней с-с-стоял. И не всё, что ей приписывают, является правдой.

Теперь уже мой сэ-аран замирает, внимательно слушая на-агара. Гнев уступает место мрачной задумчивости и холодному рассчёту. Всё-таки их умение отодвигать сиюминутные эмоции, не позволяя им запускать в мозгах цепочку установок, меня поражает. Мне бы так научиться.

− Твоё право я уважаю и признаю, Шаарид. Все имеющиеся у Императорского дома доказательства будут тебе предоставлены. Но, не обессудь, твоего слова будет слишком мало, чтобы мы поверили в её невиновность. Я требую полной считки.

Ох мамочки. Чотжар мне как-то рассказывал об этой процедуре. И со слов моего хранителя я поняла, что для высшего ашара смерть точно милосердней, чем полное выворачивание мозгов наизнанку.

− С-с-согласен, если ментальным ос-с-стриём буду выступать я лично, − голос змеехвостого теперь звучит ровно и предельно спокойно. − В с-с-случае невиновности моей с-с-супруги я бы не хотел получить после вс-с-сего безмозглый студень вместо женш-ш-щины.

− Твоё условие приемлемо, − кивает Са-оир. — С нашей стороны ментальным дознавателем выступит Чотжар.

− Не с-с-сомневался, − криво усмехается бронзовый. — Талантливого мальчишку вы от нас-с сманили.

− Он сам пришёл, − фыркает Повелитель. — Даю тебе время до завтра, чтобы найти обратные доказательства, Шаарид. Утром жди имперских дознавателей во главе с нашим безмолвным.

− Я вас услышал, Повелитель Са-оир, − кланяется тот, растворяясь в воздухе.

А Са-оир по голосовой связи отдаёт приказ Тэ-атсуру возвращаться и застывает на месте, мрачно о чём-то раздумывая.

− Мой господин, можно спросить? — нерешительно окликаю я его.

− Да, − рассеянно разрешают мне.

− А вы доверяете словам ни-одо Шаарида?

− Я, как и брат, никому не доверяю, Лина. Абсолютной преданности не существует. Как и нерушимых убеждений. К любому живому существу можно подобрать правильный рычаг, который заставит его переступить через все клятвы и самого себя. Вопрос лишь в цене. Если можешь сделать цену предательства непосильной для своих подданных и союзников, тогда они будут тебе преданы. В этом заключается один из законов власти.

Глава 87

Я иду босая пустынным коридором с металлическо-графитовыми стенами, освещённым до рези яркими светодиодами. Тонкое платье совершенно не греет, и меня трясёт от озноба. Ледяной пол до онемения холодит ступни, но гораздо страшнее холод сковавшей мою душу тревоги. Я знаю этот коридор. Это межзвёздник А-атона. Тот самый Сирэкшу, на котором он летал в сектор цинотов, чтобы посмотреть на их экзотический товар с закрытой планеты Земля. Тот самый, на котором привёз меня в империю… Тот самый, на котором он полетел к ранвишам.

Только… где же сам А-атон? Где вся его команда?

Я должна найти своего сэ-аран. Ему угрожает опасность. Чувствую это всем сердцем.

Зябко обхватив себя за плечи, направляюсь к показавшемуся впереди проёму, откуда видны какие-то алые всполохи, кажущиеся кислотно-ядовитыми в холодном освещении. Помню, в прошлый раз, когда я проходила с А-атоном мимо этих дверей, там были военные, смотрели на меня. Может, и сейчас кто-то есть. Может, даже он сам.

Шаг за шагом подхожу всё ближе. И сердце всё сильнее сжимается от невыносимого предчувствия беды.

Первый труп я вижу ещё издали. Здоровенный ашар в форме имперского джа-ана, с графитово-чёрной кожей, посеревшей на лице… он лежит почти у самой двери командного отсека.

Паника накрывает с головой. Сердце теперь колотится где-то в горле, а перед глазами всё плывёт.

Но, сглотнув, я всё равно подхожу ближе, чтобы увидеть всё помещение… уже догадываясь, что откроется моим глазам. С каждым шагом ужас всё больше сковывает по рукам и ногам, сдавливает лёгкие, заставляя в панике бесполезно хватать ртом ледяной воздух… Они все мертвы.