Подчиню тебя себе

В отличие от меня, Эмир быстро приходит в себя от остроты первого проникновения и начинает вдалбливаться в меня резко, глубоко, бесконтрольно. Так, как я и хотела. Не сдерживаясь. Отдавая мне всего себя. Рычит, стонет, матерится. Повторяет, как люто меня ненавидит и как хочет меня прибить. Однако, стоит Эмиру заметить в отражении, что я в самом деле начинаю задыхаться, как он приходит в себя и тут же освобождает мою шею.

Не понимаю, как, но я умудряюсь одновременно хватать ртом воздух и выпускать на волю все собравшиеся в горле стоны. Безумие. Чистейшие. Неразбавленное. И оно лишь сильнее мной овладевает, когда Эмир срывает с моей груди бюстгальтер. Не расстёгивает сзади, а именно дёргает его вниз, лишь наполовину освобождая мои чувствительные округлости от чашек. Специально, чтобы мне было больнее, когда он начинает сминать грудь в своих руках. Жёстко. Нещадно. Наказывая. И также трахает, трахает, трахает… Всё быстрее и жёстче. Громче, сильнее. До мощных ударов плоти о плоть, звонких шлепков и хлюпающих звуков, сплетающихся в оглушительную пошлую какофонию.

Боже! Как же я не хочу, чтобы она заканчивалась. Каждый раз не хочу. Сейчас не исключение. И плевать, что Эмир трахает меня в общественном туалете. Плевать, что он делает это в наказание. Плевать, что тазовые кости больно бьются о столешницу, а на моей коже на глазах появляются свежие отметены. Всё это мелочи, которые я буду оплакивать дома. Сейчас важен взгляд моего мужа. Свирепый, безумный, неадекватный, но такой пристальный, голодный, плотоядный. Эмир пожирает моё кайфующее лицо в отражении. Не грудь, покрасневшую от его терзаний, а именно лицо.

Я центр его вселенной в данную минуту. Не Далия, не бабы из стрип-клуба, а я. И это делает меня самой счастливой на свете. Пусть на совсем недолгий промежуток времени, но я счастлива. Я растворяюсь в своём личном обмане и искренне верю, что сейчас между нами существуют не только безрассудная похоть, но и любовь. Та самая, что примагнитила друг к другу Катю и Назара. Та, которую я по глупости предала и растоптала.

– Эмир… я тебя… – рвущееся из самых недр души признание практически срывается с губ, но Эмир накрывает мой рот ладонью, и слово «люблю» так и остаётся таять на языке. А вслед за ним и моё сердце.

Нисколько не сбавляя темп толчков, Эмир губами жалит мою шею и плечи, оставляет укусы, засосы, влажные отметены. Дыхание рвётся на череду шумных вдохов. Они плавят кожу, одновременно усыпая её горстью мурашек. Мне и холодно, и жарко – лихорадит. Капли пота стекают по вискам, глаза закрываются, уши закладывает. Я почти не слышу наши громкие стоны, когда невероятный по силе оргазм накрывает нас с головой. Одновременно. Сильно. До дрожи и тотальной отключки мозга. Обожаю. Пусть этот эпичный момент никогда не кончается. Пусть время хоть ненадолго замрёт. Умоляю.

Но увы, секунды нашего совместного кайфа заканчиваются до жути быстро. Я возвращаюсь в реальность и чувствую, как Эмир совершает несколько финальных толчков и покидает меня, заставляя вмиг ощутить леденящую пустоту внутри.

– Держись, Алина, – командует он и выпускает меня из своих грубых объятий.

Я крепче хватаюсь за столешницу, чтобы суметь устоять на трясущихся ногах, по которым стекают вязкие капли спермы.

– И прекрати лить слёзы.

Слёзы? О чём он говорит?

В недоумении я открываю глаза, с трудом фокусируюсь на своём отражении в зеркале и вижу, что действительно плачу. Водостойкая тушь осталась невредимой, но раскрасневшиеся щёки обильно покрыты влагой. А я и не заметила, что не сдержалась. Была уверена, что сумею дотерпеть до дома.

– Повторяю: прекращай плакать. Это бессмысленно. И никак меня разжалобит. Ты получила лишь то, на что сама напросилась. Впредь будешь думать перед тем, как что-либо говорить, – рубит Эмир, застёгивая ширинку и даже не глядя в мою сторону.

Наверное, после сброса злости и напряжения я автоматом стала ему противна, раз он даже смотреть на меня не может. И я его прекрасно понимаю. Мне тоже противна та потрёпанная девка, что смотрит на меня сейчас. Я не знаю, кто она. Я её не понимаю. И не верю, что она реальна.

Я мечтаю закрыть глаза, заснуть, а наутро проснуться в Москве в простенькой, но уютной студии Назара. Прижаться к нему крепко-крепко, почувствовать его объятия и понять, что всё произошедшее со мной за весь этот месяц – всего лишь дурной сон.

Глава 11

Алина

– Алина Григорьевна, вы меня слышите?

Мне удаётся расслышать голос прислуги только после того, как её рука касается моего плеча.

– Что? – перевожу растерянный взгляд на невысокую, худощавую женщину. Она пристально смотрит на меня, в голубых глазах горит неподдельное волнение.

– Вы уже минут двадцать сидите без движения, а на меня отреагировали лишь с третьего раза. С вами всё в порядке?