Поддай пару

— Может, ты и прав. Король-под-горой такого же мнения, и командор Ваймс докладывает, что его агенты в Убервальде не регистрировали никаких волнений. Все источники говорят одно и то же. Но… Меня останавливает то, что экстремисты — они как многолетние сорняки. Могут пропасть на время, но никогда не сдаются. Боюсь, они залегли на дно и ждут своего часа.

— И когда наступит этот час, сэр?

— Я, господин фон Губвиг, задаюсь этим вопросом еженощно. Меня немного успокаивает тот факт, что паровая эра началась не с бухты-барахты, а с научного подхода и соблюдения техник безопасности. Поощряя произвол, мы только спровоцировали бы новые эпизоды, подобные тому, что произошел в Чортовом лесу. Так что… — Витинари посмотрел Мокристу прямо в глаза. — Расскажи мне, как продвигается дорога до Убервальда?

— Неплохо продвигаемся, сэр, но у нас, так сказать, недовыполнение. Мы планировали забить золотой костыль в середине следующего месяца. Предстоит еще много работы, и в районе Граффа поезд нужно пустить под землей. Мы усиленно роем туннель, но там слишком много естественных пещерных образований.

«А потом еще мосты, — думал он. — Ты не рассказал ему про мосты».

— И, разумеется, достигнув Убервальда, мы логически продолжим путь до Орлеи.

— Этого мало, господин фон Губвиг, слишком мало. Тебе нужно ускориться. Равновесие всего мира может стоять на кону.

— Кхм… При всем уважении, милорд, это как?

Витинари нахмурился:

— Господин фон Губвиг. Я дал тебе приказ. Как ты приведешь его в исполнение, меня не касается, но ты обязан подчиниться.

Мокрист не обрадовался, когда нашел свою лошадь «обутой» — вероятно, Стражей, потому что неподалеку он увидел гогочущего стражника. Лошадь пристыженно подняла на Мокриста взгляд и сказала:

— Извини за причиненные неудобства, но я обязана подчиняться закону.

Мокрист был взбешен.

— Лошади големов такие же сильные, как обычные големы? — спросил он.

— Разумеется, господин.

— Отлично, — ответил Мокрист. — Тогда освободи себя от оков.

Замок хрустнул и раскололся, а стражник побежал навстречу Мокристу, который уже вскочил в седло, с криком:

— Эй! Это государственное имущество!

А Мокрист крикнул ему через плечо:

— Направь счет сэру Гарри Королю, если посмеешь! Скажи, что это от Мокриста фон Губвига!

Он оглянулся, когда лошадь поскакала по Нижнему Бродвею, с радостью увидел, что стражник подбирает с земли желтые осколки, и прокричал:

— Никто не смеет стоять на пути у Гигиенической железной дороги!

Мокрист всегда предпочитал передвигаться на больших скоростях — в конце концов, на его прежнем поприще это играло жизненно важную роль — поэтому он прискакал на фабрику Гарри, загнав лошадь так, что та дышала часто, как покорительница горных вершин[60]. Соскочив на землю и для чистой видимости привязав лошадь, он спросил:

— Почему ты запыхалась? Ты же не дышишь! Големы не дышат.

— Извини. Ты просил, чтобы я была лошадинообразнее, так что стараюсь как могу. Игого, игого, господин.

Мокрист расхохотался и сказал:

— Так пойдет, Сивка… Нет, не Сивка! Как тебе нравится кличка Искра?

Лошадь подумала и ответила:

— У меня раньше никогда не было имени. Я всегда была «лошадью». Но это очень приятное чувство — знать, кто ты. Не понимаю, как я жила без имени все эти девятьсот три года. Благодарю, господин фон Губвиг.

Мокрист прошагал в кабинет Гарри с целью поговорить с ним напрямую и наедине. Тот смотрел на Мокриста целую вечность и потом сказал:

— Ты же понимаешь, что они только что начали укреплять самый первый мост на убервальдской линии. Ни один поезд не поедет по воздуху!

— Знаю, Гарри, знаю. Уж поверь, я общаюсь с землемерами и инспекторами трижды на дню. Но в серьезной работе нуждается только полотно моста. Опоры уже выдержали испытание временем.

И пока Гарри набирал воздуха в грудь, чтобы возразить, Мокрист рассказал ему, что́ он придумал, если инженеры Дика не управятся ко времени, назначенному Витинари.

Гарри не сразу понял план Мокриста, но, выслушав до конца, он сказал:

— Ты плюешь на все правила, сынок, а с Витинари такое прокатывает лишь однажды. Уж в этом я уверен.

Мокристу понадобились все его внутренние запасы хитрости и выдержки, чтобы не сломиться под гневным взглядом Гарри Короля, но он выстоял и ответил:

— Гарри, я не первый день работаю на Витинари и давно выучил слова «правдоподобное отрицание».

— Ась? И чего это значит? — не понял Гарри.

— Это значит, что его светлость предпочитает не знать всех моих действий в деталях и уж точно не дает мне четких предписаний. И еще это значит, что я зачастую вынужден двигаться на ощупь, но это мне всегда неплохо удавалось. У меня впереди много дел, Гарри, или лучше сказать, милорд Гарри, или посмею ли сказать, барон Король Анк-Морпоркский… можешь заполнить пробел на свое усмотрение. И кстати, если мне не изменяет память, когда Витинари сделает тебя первым железнодорожным бароном, тебе будут полагаться шесть серебряных шариков на короне. Рыцарское звание? Пф! Ты в два счета станешь бароном. Полагаю, леди Король обрадуется шести шарам своего супруга.

Гарри хмыкнул.