Поддай пару! Вор Времени

Сказав это, она наклонилась и схватилась за конец водосточной трубы. Она не была уверена в том, что у нее все получится. Если она упадет… Впрочем, упадет ли она? На падение не было времени. У нее было свое, личное время. Теоретически, если к подобным ситуациям можно было применить столь недвусмысленный термин, как «теория», Сьюзен должна была плавно опуститься на землю. Но подобные штуки следовало проверять только в том случае, если нет другого выхода. Теория – это не более чем идея, тогда как водопроводная труба – абсолютный факт.

Синий свет замерцал вокруг ее рук.

– Лобсанг? – прошептала она. – Это ты, да?

– Это имя для нас не хуже всех прочих. – Голос был тихим, как дыхание.

– Вопрос может показаться глупым, но где ты сейчас?

– Мы только воспоминания, и я слишком слаб.

– О. – Сьюзен скользнула по трубе чуть ниже.

– Но скоро я стану сильным. Вернись к часам.

– И зачем? Мы же там ничего не смогли сделать.

– Времена меняются.

Сьюзен достигла земли. Леди ле Гион неуклюже последовала за ней. На ее вечернем платье появились новые прорехи.

– Могу я дать тебе совет по поводу манеры одеваться? – спросила Сьюзен.

– Выслушаю с благодарностью, – вежливо откликнулась ее светлость.

– Длинные светло-вишневые панталоны? С таким платьем? Не слишком удачная мысль.

– Правда? Но они красивые и достаточно теплые. А что мне следовало предпочесть?

– Для такого фасона? Практически ничего.

– Да? А это приемлемо?

– Э… – Сьюзен побледнела от перспективы. Ей предстояло объяснить законы ношения нижнего белья кому-то, кто даже кем-то, по сути, не был. – Приемлемо. Для того, кто решит это выяснить, – ответила она. – Слишком долго объяснять.

Леди ле Гион вздохнула.

– Как и все остальное, – откликнулась она. – Взять, к примеру, одежду. Заменитель кожи для сохранения тепла тела? Легко сказать. Ведь касательно одежды существует столько правил и исключений, понять которые совершенно невозможно!

Сьюзен окинула взглядом Брод-авеню. Оно было битком набито замершими телегами, но Аудиторов нигде не было видно.

– Ничего, мы на них еще наткнемся, – произнесла она вслух.

– Да. Их будет много. Сотни по меньшей мере, – подтвердила леди ле Гион.

– Почему?

– Потому что мы всегда стремились узнать, на что похожа жизнь.

– Тогда наш путь лежит на Зефирную улицу, – сказала Сьюзен.

– А что нас там ждет?

– Винрих и Боттхер.

– А кто они такие?

– Я думаю, первые герр Винрих и фрау Боттхер давным-давно умерли. Но их дело до сих пор живет и процветает, – ответила Сьюзен, перебегая улицу. – Нам нужны боеприпасы.

Леди ле Гион догнала ее.

– А, я все поняла. Они делают конфеты?

– Ха! Ты б еще спросила, гадит ли медведь в лесу, – фыркнула Сьюзен и тут же осознала свою ошибку 96

.

Но слишком поздно. Леди ле Гион на мгновение задумалась.

– Да, – наконец сказала она. – Насколько мне известно, данные существа выделяют продукты жизнедеятельности именно так, как ты говоришь, по крайней мере в зонах умеренного климата, но существует ряд…

– Я просто хотела сказать: да, Винрих и Боттхер делают конфеты.

«Тщеславие, о тщеславие…» – подумал Лю-Цзе.

Он сидел на молочной повозке, беззастенчиво грохочущей по улицам застывшего города. Ронни считал себя богом, а существа подобного толка не привыкли прятаться. В смысле действительно прятаться. Обычно они всегда оставляют некое подтверждение своего существования – какую-нибудь изумрудную табличку, какой-нибудь шифр на гробнице в пустыне, хоть что-нибудь, что сказало бы пытливому исследователю: «Я был здесь, и я велик».

Чего еще могли бояться первые люди? Возможно, ночи. Холода. Медведей. Зимы. Звезд. Бескрайнего неба. Пауков. Змей. Друг друга. Люди столького всегда боялись!

Он сунул руку в котомку, достал потрепанный экземпляр Пути и наугад открыл.

Коан 97: «Наступай на других так, как хотел бы, чтобы они наступали на тебя». Гмм. Не слишком-то подходит к данной ситуации. Кроме того, он не был уверен в том, что записал эту фразу правильно, хотя она не раз выручала его. К примеру, на ногу слонам он старался не наступать.

Лю-Цзе попробовал еще раз.

Коан

124: «Ты поразишься, сколько всего можно увидеть, если открыть глаза».

– Что это за книга, а, монах? – спросил Ронни.

– Так, обычная маленькая книжка, – ответил Лю-Цзе и огляделся по сторонам.

Повозка проезжала мимо похоронного бюро. Владелец вложился в огромные застекленные витрины, хотя любой профессиональный гробовщик понимал: честно говоря, он не много такого может предложить, что выглядело бы привлекательно на витрине. Поэтому многие похоронные бюро ограничивались строгими темными занавесями и, быть может, изящной погребальной урной.

Но в этой витрине было… имя Пятого Всадника.

– Ха! – тихо воскликнул Лю-Цзе.

– Увидел что-то смешное, да, монах?

– А ведь если так рассудить… То вполне даже очевидно, – сказал Лю-Цзе скорее себе, а не Ронни.

Потом повернулся на своем сиденье и протянул руку.

– Очень рад познакомиться, – промолвил он. – Позволь же мне попробовать угадать, как тебя зовут.

И произнес имя.