Поддай пару!

Страна Лламедос с гордостью называла себя умеренно гномьей. Вообще-то в Лламедосе проживало примерно столько же людей, сколько и гномов, но, поскольку большая часть его обитателей работала в шахтах, они были или низкорослы, или страдали чуть ли не хроническим сотрясением мозга, так что приходилось внимательно присматриваться, чтобы различить две расы между собой. И потому как почти все были примерно одного роста, в тех краях царила дружеская обстановка, особенно когда богиня любви сделала так, чтобы ее чары действовали на всех без разбора – хотя об этом обычно не распространялись. А поскольку об этом не распространялись, то… об этом не распространялись, и жизнь шла своим чередом, с добычей золота (последних его остатков), железных руд вроде цинка и мышьяка (которые приходилось буквально выжимать из неподатливых камней), ну и, конечно, угля. Все это дополнялось рыбной ловлей на побережье. Внешний мир вторгался изредка, только когда происходило что-то по-настоящему важное.

Но так было вчера. Сегодня важное случилось.

Корабль причалил в Пант-а-Лон, крупнейший лламедосский город, вскоре после обеда. Наличие на борту грагов, которые явились, чтобы проповедовать идею истинного гномства жителям города, было бы встречено радушнее, если бы вместе с ними не прибыли глубинники, ударные силы грагов, которые доселе никогда не выглядывали из-под земли. До той поры жителей Лламедоса вполне устраивало, что граги занимались своими делами в области духовной жизни и рассуждений об оной и следили за ее соблюдением, предоставляя остальным заниматься пустяками, такими как рудники, рыбалка и каменоломни в горах.

Но сегодня все пошло катастрофически наперекосяк, потому что Блодвен Щелкоступ выходила замуж за Дэви Кантера, первоклассного шахтера и рыбака, а главное, человека, хотя важность этой детали не казалась местным жителям такой уж, собственно, важной. Почти все в Пант-а-Лоне знали их обоих и считали подходящей парой, в первую очередь потому, что те знали друг дружку с пеленок. И пока они росли, люди, по своему обыкновению, гадали, каковы шансы, что гном и человек смогут зачать ребенка, и считали это крайне маловероятным, но затем утешались разговорами о том, что уж любви-то между ними через край, и в конце концов, кого, кроме них, это касается? Блодвен и Дэви подходили друг другу и любили друг друга. А шахты и море унесли немало жизней шахтеров и рыбаков, и в городе было полно сирот, искавших новый дом в родной стране. И все в Пант-а-Лоне сходились во мнении, что такая ситуация, пускай и не идеальная, вполне устраивала тех, кто не совал нос в чужие дела, и земляки поздравляли счастливых влюбленных, которые, надо отметить, были практически одного роста, и желали им всего наилучшего.

Но увы, граги и глубинники считали иначе, и они снесли двери часовни, а поскольку лламедосцы не ходили на свадьбы вооруженными до зубов, граги все повернули по-своему. Могла бы случиться настоящая бойня, если бы старик Ффлергюнт, сидевший до тех пор незамеченным в уголке, не сбросил свой плащ, когда все ринулись в укрытие, и не оказался тем самым гномом, который ходит на свадьбы вооруженным до зубов.

Он замахнулся тяжелым мечом и топором одновременно в феерически сокрушительном дуэте, закружилась драка, и в итоге среди участников свадебной церемонии жертв было всего две. К сожалению, одной из них оказалась Блодвен, убитая грагом, но так и не выпустившая руки мужа.

Покрытый кровью, Ффлергюнт обвел взглядом перепуганных гостей и сказал:

– Вы все меня знаете. Я не люблю смешанных браков, но, как и вы, я вовсе не выношу этих чертовых грагов, ублюдки! Чтоб им обвалиться!

Карета лорда Витинари петляла по улицам Анк-Морпорка, и Мокриц наблюдал за дорожной суетой вокруг, пока они не достигли речных ворот и не выехали за пределы города. Карета быстро помчалась по дороге, протянувшейся вдоль берегов Анка, по направлению к промышленной зоне Гарри Короля – миру паров, дымов, а главное, сомнительных ароматов.

Анк-Морпорк приводил себя в порядок. Работы было непочатый край: пикантные запахи, эпидемии, потопы и прочие увеселения. Но анк-морпоркский доллар вырос до небес, а вместе с ним и цены на недвижимость. Удивительно, как много людей хотели жить в Анк-Морпорке, а не в каком-нибудь другом месте (ключевое слово – жить, а не умереть в Анк-Морпорке, что всегда было доступной альтернативой). Но все понимали, что город стянут тугим каменным корсетом, и никому не хотелось оказаться поблизости, когда шнурок, образно выражаясь, лопнет.