Поддай пару!

– Да нет, господин фон Липвиг, очень даже поверю. Я не понаслышке знаю о неравных схватках в кромешной темноте, уж поверь мне на слово. Несколько лет назад я оказался в Кумской долине, и у меня тоже было хорошее подкрепление, и я даже не хочу знать, откуда оно взялось. Главное сейчас – оставаться начеку. У грагов теперь на тебя зуб. Тебе пора на ковер к Витинари, но я рад, что мы поболтали.

– С чего ты взял, что мне нужно к Витинари?

– А с того, что я только что оттуда. Он посылал за тобой, а я попросил его светлость уступить мне право пропесочить тебя первым.

В дверях Мокриц обернулся и сказал на прощание:

– Спасибо, командор.

На Брод-авеню Мокриц свистнул однотролльный троллейбус[46] и не обрадовался, когда на соседнее сиденье в корзине вскочил гном. Мокриц подобрался в ожидании атаки, но гном только улыбнулся ему:

– Господин фон Липвиг! Ужасно рад встрече. Я буду крайне признателен, если ты уделишь мне буквально одну минутку.

– Вот что, – отрезал Мокриц. – Я занятой человек, у меня дел невпроворот, и прямо сейчас я еду во дворец.

– Тогда во дворец, за мой счет…

Гном передал троллю положенную сумму и назвал адрес на тролльем языке, чем немало удивил водителя. «Да уж, – подумал Мокриц. – Анк-Морпорк, мировой плавильный котел, где иногда попадаются непокорные комки».

Мокриц смотрел на гнома сверху вниз, что в данном случае было неизбежно. Казалось, он был как-то гибче, чем среднестатистический гном, хотя улыбка у него была вызывающая – не враждебная, но порожденная сознательным решением улыбаться. Гном напоминал Мокрицу… о боги, как же это называлось? Ах да, гироскоп. Такой показывали на выставке Незримого Университета, в здании высокоэнергетической магии. Короче, безотносительно роста гнома, он весь смахивал на этот прибор, где что-то вращалось вокруг некой оси. Мокриц пришел к этому мнению за считаные секунды, по истечении которых он, вместо того чтобы высадить непрошеного попутчика, решил обратить на маленького человечка пристальное внимание.

– Кто ты такой? – поинтересовался Мокриц.

– Всего лишь вестник, – ответил гном. – Я здесь, чтобы сообщить тебе вещи, на которые нельзя закрывать глаза. В священном месте близ Кумской долины твое имя значится в списке людей, подлежащих уничтожению. Но не страшись преждевременно, поскольку…

– Хм, то есть надо начинать страшиться своевременно? Какого черта это вообще значит?

Раздражающе серьезное лицо гнома и сомнительное содержание улыбки действовали Мокрицу на нервы. Гном сказал:

– Твое имя стоит сразу за лордом Витинари и командором Ваймсом, наряду с огромным числом гномов, чье поведение признано антигномьим. В настоящий момент это локальная война, она горит под землей, как заброшенный угольный пласт, норовя прорваться в самых неожиданных местах, и вскоре может добраться и до мест твоего обитания.

– Минуточку, – перебил Мокриц. – Может, ты и не заметил, но я не гном и никогда им не был. У меня нет бороды, и я не хожу пешком под стол. Я человек, понимаешь ты это?

Гном оставался невозмутим, как и его улыбка, которая чуть расширилась, когда он отвечал:

– Ты можешь и не быть гномом, друг мой, но тебя признают вектором, символом всего противоречащего истинной гномовости, переносчиком заразы, если угодно, и к тому же ключевой фигурой в городе, который некоторые гномы хотели бы спалить дотла. Семафоры – это только начало. Железной дороге не совратить гномов с истинного пути Така. Командор и патриций окружены людьми, которые владеют различным полезным оружием. Чего не скажешь о тебе, не правда ли, господин фон Липвиг? Ты не воин, ты мишень, хотя мишень выдающаяся и талантливая. Я рекомендую тебе взять пример с Альберта Стеклярса и проявлять такую же бдительность, и ради всех святых, не ходить по темным уголкам. – Гном покачал головой. – Тебя предупредили, господин. Ты, как известно, говоришь, что жизнь без риска не стоит того, чтобы жить, и все, что я могу сказать по этому поводу: ну, дерзай. Так не просит, чтобы ты думал о нем, но он требует, чтобы ты думал, и что-то мне подсказывает, что Таку в скором времени понадобятся твои услуги. Тебе ничего не известно о тех политических делах, которые сейчас творятся, зато Таку известно, где тебя найти, когда Так захочет.

И с этими словами гном улыбнулся, выпрыгнул из корзины и убежал прежде, чем Мокриц пришел в себя.