Подделка

Она отошла вбок, и он скользнул по стене вслед за ней. Тепло его руки проникало сквозь куртку. Тильда почти совсем уже успокоилась, но тут дверцы шкафа распахнулись.

Тильда услышала, как Клеа отодвигает одежду как раз в том месте, где они только что стояли, и у нее перед глазами прошла вся ее жизнь: поддельные картины, фальшивые фрески вперемежку с лицами родных. Она чуть наклонила голову к человеку, стоявшему между ней и позором, как раз настолько, чтобы в темноте лоб коснулся его плеча. Обычно именно она выступала в роли спасителя, но сегодня он сделает это за нее. Он такой же негодяй, как она, а возможно, и еще хуже, но ему необходимо отстоять свои позиции, он сумеет вызволить их обоих.

Клеа перестала рыться в одежде и закрыла шкаф. Тильда нерешительно вздохнула, облегченно закрыла глаза, наслаждаясь запахами тканей и мыла, и постаралась унять дрожь.

Услышав стук двери, он сказал: «Ну вот» – и открыл шкаф.

«Но здесь так безопасно», – подумала Тильда и последовала за ним.

– Здорово, – прошептала она, – и я действительно вам благо…

– Мать твою! – выругался он, и она проследила за его взглядом. Лэптоп исчез. – Простите, – извинился он уже потише.

– Издеваетесь? – усмехнулась Тильда. – Последние восемь часов мне только и хотелось орать это во весь голос.

Она удивленно вскинула брови, увидев, что он успел нацепить позаимствованную ею у Эндрю бейсболку. Ту самую, на которой он вышил белыми нитками «СТЕРВА». Ладно, пусть берет, по крайней мере, хоть будет о ней помнить.

– Что ж, все было классно, но…

– В трех кварталах к востоку отсюда есть закусочная, – перебил он. – Встретимся там.

– Что? – прошептала Тильда. – Зачем? Послушайте, если это из-за поцелуя, то я хочу извиниться, я…

– Картина, – прошептал он в ответ, подталкивая ее к двери.

– Знаете, – настаивала Тильда, сопротивляясь толчку, – я была не права. Это не ваша проблема. Я…

Он надвинулся на нее – огромный в тусклом свете, – и она осеклась.

– Вилма, не знаю, чем вы зарабатываете на жизнь, но только не воровством. Идите и ждите меня в закусочной.

– Не стоит, я…

– Хотите остаться и обыскать комнату?

Мрак сомкнулся вокруг нее, и легкие снова сжались. Какая же она кретинка!

– Нет.

– Тогда уходите. – Он решительно потянул ее к выходу. – А если вас поймают? Мы больше не встретимся.

– Хотелось бы, – пробормотала Тильда и выскользнула из двери, чувствуя себя дурой и неудачницей.

Вернувшись в галерею, Гвен сразу направилась к шкафчику над стойкой и вытащила водочную бутылку. Та оказалась пуста.

– Черт! – выругалась она и сунула бутылку в мусорное ведро, готовая разорвать на куски того, кто ее прикончил. Это не Эндрю и не Джефф: они держат выпивку у себя в комнатах. Ив не могла вылакать целую бутылку. А Надин не посмела бы.

«Должно быть, это я сама. Прекрасно, именно такой я всегда мечтала стать, – стареющей, потерявшей память алкоголичкой». Она поискала в музыкальном автомате что-нибудь утешительное и остановилась на «Знаете дорогу в Сан-Хосе?».

Дион хороша всегда. И Сан-Хосе тоже. Как и любое место кроме этого.

Гвен плюхнулась на кожаный диван, стараясь не думать о Тильде, запертой в этом проклятом доме. Ей необходимо отдохнуть, хотя прямо сейчас она уехать не сможет. Еще целый год до того, как Ив получит диплом учителя. Три года до того, как Надин поступит в колледж.

В комнате со стаканом в руке возник Эндрю, преследуемый Слотом.

Двенадцать лет до того, как сдохнет собака.

– А, это вы! – воскликнул Эндрю и поставил стакан на стол. Там еще оставалось около полудюйма прозрачной жидкости. Гвен поинтересовалась:

– Это водка?

– Угу, – улыбнулся Эндрю, не поняв намека. Он напоминал одного из белокурых киноидолов шестидесятых, возможно, благодаря подведенным глазам. – Надин говорит, что Тильда вернулась и привезла это. – Он ткнул пальцем в Спота, который с коротким воем бессильно рухнул на диван. – Она снова уехала? – Эндрю открыл маленький холодильник под столом и вынул картонку ананасно-апельсинового сока. – Кстати, звонили из банка.

Двадцать шесть лет, прежде чем будут оплачены закладные! Это означает, что тогда ей будет семьдесят девять и скорее всего об отдыхе и думать не захочется. Это означает также, что ей понадобится около трехсот книжек кроссвордов, чтобы скоротать время до смерти. Не так уж и много. Что же, она не унизится до пособий для кроссвордистов, как бы тяжело ни пришлось. У нее свои принципы, черт возьми.

– Гвенни! – окликнул Эндрю, доливая сок в свой стакан.

– Ты не стер косметику.

Эндрю кивнул:

– Адская работа. Ив уходила из «Дабл тейк», еще оставаясь Луизой, и мне пришлось силком отрывать ее от какого-то типа у самого выхода. У Луизы отвратительный вкус во всем, что касается мужчин.

– Нет, просто она не так хорошо разбирается в мужчинах, как ты, – отпарировала Гвен.

Эндрю присел рядом с ней:

– Боже, как хорошо быть дома! Послушайте, Надин рассказала, что продала картину за тысячу баксов. Какую малышку мы вырастили, а? Если бы продала на шестьсот долларов дороже, Ив могла бы не становиться Луизой четыре раза в неделю, а вы спокойно оставались бы здесь, ни о чем не думая.