Подделка

– Он не мошенник! – заступилась Гвен. – По-твоему, он…

– Гвенни! – окликнул Мейсон. – Знаешь, оказывается, Тони продавал картины музею Льюис!

– Неужели? Представить только! – фальшиво обрадовалась Гвен и, повернувшись к дочери, прошептала: – Он с ума меня сведет! Воображает, будто этот мусор – настоящий Диснейленд. Неужели придется и дальше удерживать его здесь?

– Конечно. Пока Дэви благополучно не вернется назад. Это меньшее, что мы можем сделать для него, тем более что он там один…

Она осушила стакан и почувствовала, как алкоголь просачивается в кровь, немного успокаивая.

– Хочешь еще?

– Нет.

Гвен посмотрела на Мейсона сквозь стеклянную дверь.

– Иду притворяться, что со мной все в порядке. Притвориться, что мне здесь нравится и что меня не тошнит, когда он толкует о добрых старых временах.

– Гвенни, – прошептала Тильда, потрясенная неожиданной горечью в голосе матери.

Гвен покачала головой:

– Настроение паршивое.

– У меня тоже, – кивнула Тильда, укладывая Стива себе на колени. – Я не создана для преступной жизни.

– Ты всегда была больше моей дочерью, чем отцовской, – объявила Гвен, направляясь в галерею.

– Вовсе нет, – жалко прошептала Тильда, но Гвен уже исчезла за дверью.

Донельзя измотанный, Дэви вошел в офис и пинком захлопнул за собой дверь. Тильда хотела что-то сказать, но при виде небольшого квадратного свертка в оберточной бумаге забыла обо всем и порывисто вскочила. Мирно спящий Стив плюхнулся на диван.

– Вы в порядке? – спросила она, протягивая ему бутылку и стакан.

– Да, – выдохнул Дэви, поднимая картину так, чтобы Тильда могла увидеть под оторванным клочком бумаги небо и край кирпичного здания, после чего небрежно бросил ее на стол и взял бутылку.

– До сих пор не верю, что вы остались. Не верю…

Дэви глотнул прямо из горлышка, и Тильда только сейчас вспомнила о стакане.

– Как там дела? – затараторила она. – Он пришел в себя? Вас не поймали? С вами все хорошо?

– Заткнись, Бетти. – Он налил в стакан водки и сунул ей и руку. – Я затащил его в пустую комнату, нашел картину и смылся. Видно, я не создан быть вором. Давай больше никогда не будем этим заниматься.

– О Господи, конечно, не будем! И вы принесли картину! Вы очень, очень хороший человек!

– Прежде чем ее забрать, я посмотрел. Звезды и дома, – сообщил Дэви.

Тильда стиснула стакан и благодарно прикрыла глаза. Она вообще не желала видеть картину. Никогда. Ни эту, ни остальные. Какое счастье – вернуться к прежней, спокойной жизни рисовальщика фресок!

– Спасибо тебе, Господи!

– Эй! – окликнул ее Дэви.

Тильда открыла глаза. Он показал на себя.

– И вам тоже. Простите, что была такой стервой. И за все гадости, что я вам наговорила. И еще…

– Я усек, – заверил Дэви. – Ты искренне раскаиваешься. – Теперь он говорил спокойнее, улыбаясь почти сочувствующе. – Ты интересная женщина, Матильда Вероника.

– Нет, Матильда Вероника – помешанная на власти стерва. – Тильда отвернулась от него и посмотрела на дверь галереи.

– И это тоже, – согласился Дэви. – А где Гвенни?

– Все еще там, – начала было Тильда и в ужасе замолчала. Сквозь стекло на них смотрела Клеа Льюис с отвисшей от такого сюрприза челюстью.

– Где? – спросил Дэви и, проследив, куда смотрит Тильда, чертыхнулся и приветственно поднял бутылку. – Привет, бэби! – Клеа зловеще прищурилась и мотнула головой в направлении выхода из галереи. – Прекрасно. Мне тоже нужно с тобой поговорить. – Дэви поставил бутылку на стол. – Сейчас вернусь, – бросил он Тильде и вышел через боковую дверь.

Тильда снова села на диван и схватила Стива, немедленно лизнувшего ее в подбородок. Ничего не скажешь, приятно, когда рядом мужчина, который отчаянно тебя любит, всегда рад видеть и никогда не злит.

– Как хорошо, что мы решили тебя оставить, Стив, – скачала Тильда, прижимая его к груди. – Ты единственный настоящий мужчина из всех, кого я знаю.

Клеа стояла на тротуаре, нетерпеливо постукивая туфелькой по асфальту.

– Что ты здесь делаешь? – набросилась она на Дэви, едва он показался в дверях. – Пытаешься снова разрушить мою жизнь?

– Мне абсолютно безразлична твоя жизнь, – усмехнулся Дэви. – Я всего лишь хочу вернуть свои деньги. – Он медленно оглядел ее, и Клеа мысленно сжалась, готовясь к очередному оскорблению. – Прекрасно выглядишь, Клеа.

– Спасибо, – слегка смягчилась Клеа. Он тоже выглядел неплохо для такого вероломного сукина сына. Предательские воспоминания нахлынули на нее, но она решительно запихнула их в глубины памяти. – Ошибаешься, это мои деньги, – запальчиво заметила она. – Три года назад ты украл их у меня. И прекрасно это знаешь. Так что они все мои.

– Не все, – бесстрастно ответил Дэви, привалившись к стене здания. – И ты мне должна. Ты меня бросила. Я взял твои деньги, так что мы были квиты, пока…

– Я бросила тебя сто лет назад. Пора бы успокоиться и начать новую жизнь.

– Ты предала меня, – процедил Дэви.

– Вовсе нет, – обозлилась Клеа. – Послушай, я прекрасна, я очаровательна, я – дорогое удовольствие. И я делаю лучший минет во всей Америке.

– Это верно, – несколько растерялся Дэви, – но…