Подделки на аукционах. Дело Руффини. Самое громкое преступление в искусстве

«Дамия захотела мне помочь. Она предложила выставить мои картины в галерее на улице Колизея в 1964-м… На вернисаже были репортеры с телевидения, о нем писали в Figaro, France Soir…» – рассказывает Джулиано Руффини. В небольшом новостном ролике, который снимал канал Path'e, он проводит растроганную Дамию мимо ряда своих картин. Посмотреть на них пришла и молоденькая певица Мишель Торр. Руффини был небесталанным, писал все понемногу – пейзажи, портреты, натюрморты, – не скупясь на краски. Однако затем, признается он, бросил мастихин и кисть, чтобы вести жизнь… скажем так, светского красавца. «Я был бы сегодня очень знаменит, будь у меня влиятельные знакомые, – с сожалением замечает он. – Но мне пришлось нелегко, я был не образован, не знал хороших манер, плохо говорил по-английски. Стал вместо этого покупать спортивные машины, забросил живопись… Поехал в Рим, поработал у антиквара. Он разорился, я ночевал на улице, у чужих дверей. Познакомился с крошечной француженкой, которая зарабатывала на панели, она помогла мне встать на ноги… Да, все и правда так было… Уехал в Бразилию, начал там бизнес, но через три месяца дело развалилось. Год работал в журнале Jeune Afrique, занимался версткой и рекламой, потом, в Кот-д’Ивуар, был арт-директором в издательском доме и в одном журнале, Ivoire Dimanche. Скопил немного денег, вернулся в Париж, начал покупать картины в аукционном доме H^otel Drouot[14], в 1973 году. На блошином рынке встретил Жерара Мажакса; мы с ним дружили в детстве, еще в квартале Клиньянкур, вместе развлекались – он-то и познакомил меня с Андре Бори».

Знаменитый актер, которому, когда мы с ним говорили, было уже семьдесят четыре, явно сохранил не лучшие воспоминания об их дружбе. Однако он подтвердил, что, катясь на лыжах в Альп-д’Юэз, познакомился с богатой наследницей, почти вдвое старше его, и затем представил ее своему приятелю Джулиано. И очень кстати.

«Андре была восхитительной женщиной, и это стало самой прекрасной встречей в моей жизни, – продолжает Руффини. – Разница в возрасте не имела значения. Отец завещал им с сестрой половину своих акций, а половину отдал своим рабочим. Она была в меня влюблена, а я очень к ней привязан. Я продал ей Макле [Элизе Макле, пейзажист, работавший в немного наивном стиле], ничего особенного. Мы с ней обожали живопись и позднее вместе открыли небольшую галерею возле дворца Вогезов». Этот магазин, под названием La Brocanterie du Marais, находился в доме 5 по улице Па-де-ла-Мюль. «За время наших отношений Андре продала мне часть картин из коллекции своего отца, а часть подарила. Еще мы с ней владели на паях ресторанчиком Les Marronniers