Поддельная принцесса (СИ)

— Ты сменила платье? — удивленно спросил обладатель бархатного голоса. — Неужели тебе не понравилось то, что я заказал? И где только ты его откопала… — мужчина подошел ко мне и легким жестов пальцев приподнял мою склоненную голову.

— Ты не Идан, — бархат в голосе превратился в сталь, а я наконец получила возможность рассмотреть его обладателя. Им оказался высокий мужчина лет тридцати, с хищным лицом, блекло-серыми глазами и темными слегка волнистыми волосами до плеч. Одет он был в простой, но элегантный черный костюм, а из украшений лишь алел королевский орден на перевязи. В мужчине без труда угадывался человек, который занимал очень высокий пост и привык командовать. Чем-то он напомнил мне леди Ванессу де Инжеборг, она тоже любила носить простые вещи, обладая непомерной властью. Она говорила, что разряжаются только шуты, чье положение шатко, стремясь этим скрыть свое невежество. Я же тогда вспомнила о своих родителях, любящих шумную показуху.

Тот, кого, судя по реплике Генри, звали Уилбертом, быстро отступил от меня и положив руку на эфес меча, который висел на поясе, спросил: — Кто ты и что ты здесь делаешь? Генри, быстро проверь гостиную на “жучки”.

— Прошу прощения, что нарушила ваш покой, милорд. Меня зовут Гризельда, я дочь графа Роберта фон Эргенсона, — с трудом проговорила я, потому что голос, вопящий в ужасе под сверлившим меня взглядом серых глаз, в лунном свете казавшихся почти белыми, забился в глотку куда подальше. Я бы и сама желала спрятаться от них где-нибудь далеко, желательно в другой стране. — Мы были приглашены на Цветочный Бал… Простите, я не желала подслушивать вас намеренно. Просто искала место, где можно было бы отдохнуть от суеты, случайно увидела приоткрытую дверь и зашла в нее…

— И случайно приоткрытой оказалась дверь в гостиную перед моим кабинетом? Я лично запер ее, перед тем, как уйти, к тому же поставил магическую защиту, — мужчина не собирался так легко мне верить. — Генри, кстати, это же ты отпирал дверь… Неужели тебя ничего не насторожило?

— Признаю, мой промах, — отозвался Страйтенсон. — Правда, я решил, что ты в суматохе забыл запереть ее. Меня самого новости застали прямо в сортире, едва вспомнил, что надо натянуть штаны, а то побежал бы без них… Ох, простите, забыл, что здесь леди, — он коротко усмехнулся.

Мне веселиться или краснеть было некогда. Ввиду услышанного, хорошо, если мне поверят и отпустят, а не поволокут с дальнейшими расспросами в дворцовые казематы.

— Я говорю правду, я не знала, что это ваш кабинет… Я просто хотела посидеть немного в тишине и потом уйти. И немного задремала… — щеки мои все-таки запылали, хотя я ничего противозаконного не совершала, однако сама мысль о том, что вместо того, чтобы танцевать на балу я сплю в хозяйских кабинетах, меня смутила.

— Значит, до нее уже кто-то побывал здесь, — предположил Генри.

— Кстати, — вспомнилось мне, — перед тем, как войти, я видела, как из комнаты кто-то выбежал. Правда, я не рассмотрела кто, он одет был в темную одежду, как у вас, — мужчина по имени Уилберт уставился на меня недоверчиво.

— Генри, присмотри за ней, я проверю кабинет.

Он направился к двери, затем остановился, словно забыл, как она открывается и принялся сверлить ее взглядом.

— Думаешь, ловушка? — Заинтересованно сказал Генри фон Страйтенсон, подходя ко мне. Я же решила, что если я постою в реверансе еще пару секунд, то упаду самым позорным образом. Не часто мне приходилось это делать. — Ого, она и впрямь будто копия Идан! Только не очень красивая, губы намного тоньше, да и плоская, как доска… И волосы у твоей сестры светлее да и выглядят роскошнее. Значит, из тех самых печально известных фон Эргенсон, что ж наслышан о вас, наслышан…

Я злобно уставилась на начальника полиции. Нет, ну каков хам! Если у тебя высокое положение, значит, можно оскорблять всех подряд? Я даже не могла решить, что возмутило меня сильнее, нелестные высказывания о внешности или же о семье. Печально известные! Сам таков, только подожди, вот проколешься пару раз в расследованиях, посмотрим, как о тебе заговорят газетчики. А по волшевизору соловьем поет, учтивый джентельмен, мечта женщин…

Тем временем Уилберт закончил пялиться в дверь и обернулся.

— Да, ловушка. “Растяжка небытия”, стоило неосторожно открыть дверь и любого вошедшего расщепило бы, даже следа бы не осталось. Сильная магия, а главное — практически не оставляет следов и обнаружить ее трудно. Хотя если знаешь, где именно она есть, — он сделал небрежный жест пальцами, — ее легко обезвредить.

Дверь вспыхнула красным цветом и открылась.

— Я сейчас, — сказал Уилберт, шагнув в кабинет. Мы с Генри же продолжали изучать друг друга: я с возмущением и гневом, он с каким-то затаенным интересом и насмешкой. Через пару минут хозяин кабинета вышел к нам.

— Артефакты обнаружения пропали, кто-то заметает следы. В мой кабинет не легко попасть, хотя ничего важного я тут, разумеется, не храню. Ты уверена, что не рассмотрела, кто это был? — он повернулся ко мне.