Подельники

– Ага, понятно! – говорит собаковод, вместе с приятелем хватает за ноги беспомощно брыкающегося Попкова и волочет к зловещему красно-бурому зданию с крупной надписью на стене «Бойня». Убийца проснулся в холодном поту. Часы показывали начало седьмого.

«Сон-то вещий, – с грехом пополам уняв нервную дрожь в конечностях, подумал экс-майор. – Нужно немедленно избавиться от «пейджера». Иначе кранты!!!»

Вскочив с кровати, он поспешно оделся и, похерив на сей раз утренние процедуры, пулей вылетел из дома...

* * *

Утром 6 апреля у Вовочки началась ломка. А зелье и деньги, как назло, кончились. По выходе из клиники Попков-младший больше не рисковал воровать дома. Малолетний наркоман приноровился грабить старушек-пенсионерок, прослеживая жертву от сберкассы (или от магазина) до подъезда, где и нападал. Однако в предшествующий день ему хронически не везло. Вовочка выследил всего двух бабуль и... не добыл ни копейки! Первый раз отпрыск киллера нарвался на необычайно резкий отпор и, получив от хрупкой на вид женщины болезненный удар хозяйственной сумкой по прыщавой морде, с позором ретировался. Вторую пенсионерку случайно встретил неподалеку от дома похожий на медведя «внучок». Благоразумный Вовочка, поджав хвост, немедля повернул назад. Последний раз сын убийцы кольнулся пятого апреля, в полночь, и спустя шесть часов ощутил острую потребность в очередной дозе. Чтобы нормально функционировать[34], Попкову-младшему требовалось четыре ежесуточных инъекции героина, по 0,25 грамма в каждой.

...К семи утра ломка стала невыносимой. Подскочила температура. Вовочку трясло, лихорадило. Болело абсолютно все. Тошнило. Суставы, кости, казалось, непрерывно перемалывались невидимой мясорубкой. Дрожащей рукой он набрал номер телефона Сурена Поросяна: ровесника, соседа по подъезду и тоже наркомана, добывающего деньги на «дозы» розничной торговлей героином.

– Сурен, товар есть? – с трудом ворочая языком, спросил Попков-младший.

– Есть, – лениво ответил юный наркоторговец. В отличие от Вовочки, он вовремя ширнулся[35] и в настоящий момент чувствовал себя приемлемо.

– Д-д-дай д-д-дозу! – выдавил сын убийцы.

– Ты при бабках? – осведомился практичный Сурен.

– Н-нет, н-но я с-сегодня н-найду!

– Когда найдешь, тогда и получишь! – неумолимо отрезал Поросян.

– Погоди! Погоди! – отчаянно взвизгнул Вовочка. – Деньги будут. Через полчаса! Я зайду?! А?!

– Заходи, но только с монетой, – Сурен повесил трубку.

– С-сволота!!! – яростно заорал Попков-младший. – Все кругом с-сволота!!! Не-на-ви-жу!!!

Дикие вопли сына разбудили Зинаиду Михайловну...

– Что случилось? – зевая спросонья, спросила она, заглянув в комнату. Вовочка повернул к матери мутные, как у взбесившегося пса, глаза. В голове у него засела одна-единственная навязчивая мысль: «Доза!.. Доза!.. Доза!»

– Деньги нужны, немедленно! – прохрипел наркоман.

– Зачем? – флегматично поинтересовалась мадам Попкова, не подозревавшая о прежних наркотических увлечениях любимого чада и считавшая его навсегда исцеленным от пагубного пристрастия.

– Не твое дело, старая ведьма! Гони быстро «лавы»[36]! Сука!!! Блядь!!! – взбеленился обезумевший Попков-младший. – Убью паскуду!!!

Перепуганная Зинаида Михайловна попятилась назад, хлопая онемевшим ртом, а окончательно утративший над собой контроль Вовочка схватил подвернувшуюся под руку отцовскую гантель, бросился на мать, с размаху ударил ее по темени и продолжал, злобно рыча, молотить гантелей до тех пор, пока голова Зинаиды Михайловны не превратилась в скользкое, кровавое, бесформенное месиво. Тогда наркоман оторвался от трупа, наскоро обтер перепачканные руки о ночную рубашку убитой, перевернул спальню родителей вверх дном, нашел-таки вожделенные «лавы» и, вскочив, помчался к Сурену...

Приобретя героин, Вовочка бегом вернулся обратно в квартиру и, не обращая внимания на мертвую, изуродованную до неузнаваемости мать, принялся, воя от нетерпения, готовить инъекцию. Сын киллера фактически ничего не соображал. «Доза!!! Доза!!! Доза!!!» Поэтому он по ошибке вколол себе не обычные 0,25 грамма, а целых полтора. Отшвырнув использованный шприц, Попков-младший плюхнулся в кресло, закрыл глаза, ожидая отступления ломки, но вместо этого внезапно захлебнулся воздухом, схватился за сердце и скончался[37]. Давно ошивавшийся бес ловко перехватил вылетевшую из тела грязную Вовочкину душонку и, торжествующе гогоча, уволок в преисподнюю...

Пронзительно зазвонил телефон, однако поднять трубку было уже некому...

Глава 11

– Странно, никто не подходит! – после двадцатого гудка сказал Лебедовский. – Может, вилку из розетки выдернули?

– Навряд ли! – с сомнением покачал головой Ильшатов. – Тут что-то другое!

– Как поступим? – спросил Эдик.

Рафик надолго задумался, напряженно морща лоб и беззвучно шевеля губами.

– Я предлагаю следующее, – молвил наконец он. – Подъедем к дому, вскроем квартиру. Дальше – по обстоятельствам. Если ты прав и «птичка в клетке», сладко дрыхнет, падла, отключив телефон, ликвидируем вместе с домочадцами. Свидетели нам не нужны. Если же нет, гм, посмотрим...