Подъем Испанской империи. Реки золота

Большинство советников монархов в 1491 году находились в Санта-Фе, поскольку там располагались и двор, и штаб-квартира. Среди присутствовавших были все опытные советники Изабеллы – Чаконы, Алонсо де Кинтанилья, Гутьерре де Карденас, Андрес де Кабрера, Беатрис де Бобадилья. При Фердинанде также была его свита – кроме мудрого казначея Арагона, Алонсо де Кабальериа, около шестнадцати «фердинандовских» секретарей{126}. Первым по важности являлся секретарь по иностранным делам Мигель Перес де Альмаса. Также там был Хуан де Кабреро, мажордом короля и неразлучный его друг. Он спал в одной комнате с королем и был его ближайшим и доверенным человеком. Габриэль Санчес, личный казначей Фердинанда, являлся конверсо, точно так же, как и Кабальериа. Хуан де Коломба, компетентный личный секретарь, служивший Фердинанду с 1469 года, был человеком деревенского происхождения, женившимся на внучке главного магистрата Арагона, Мартина Диаса дез Аукс. В Санта-Фе находился также Луис Сантанхель, который занимался доходами Эрмандады, тоже конверсо, хитроумный политик, который был связан родством и с Санчесом, и с Кабальериа.

Кроме этих опытных государственных деятелей закулисного кабинета, при дворе было много молодежи, имена некоторых из них известны только по подписям под королевскими документами, в то время как другие были людьми будущего, уже видевшими, как, тяжелым трудом заработав репутацию надежного человека, можно в конце концов достичь цели. Мы можем представить, как эти люди каждый день совместно ужинали, добивались взаимопонимания, поглощая турецкий горох, печенье, похлебку и крепленое вино – скажем, из Касалья-де-ла-Сьерра, что в Сьерра-Морене.

Эти гражданские служащие были порой клириками, иногда епископами, монахами или приорами, но зачастую это были люди образованные, letrados, которые лет за десять-двенадцать до того были многообещающими студентами-законниками в университете Саламанки. Некоторые были судьями. Таким типичным государственным служащим являлся Лоренсо Галиндес де Карвахаль, молодой уроженец Эстремадуры, который только-только начал свое впечатляющее восхождение в окружение монархов. Им постоянно приходилось жить в тесноте, размещаться кое-как, спать на голом полу или на жаре, так что в Санта-Фе они чувствовали себя уютно – хоть какой-то отдых от постоянных переездов.

Предки многих из этих людей быстро перешли из иудаизма в христианство сто лет назад, после жестоких погромов. Большинство из них – это касалось и торговцев, с которыми они были связаны либо родством, либо дружбой, – к 1490 году были убежденными христианами и забыли веру своих предков. Однако кое-кто по семейной традиции или по лености сохранил некоторые еврейские обычаи – например, обмывание покойника перед погребением, пристрастие к жареному в масле чесноку или поворачивание умершего к стене лицом. Еще меньшее число их были тайными иудаистами, которые тайно соблюдали шаббат, тайком ели мясо по пятницам и даже хранили пьянящую надежду, что Мессия скоро явит себя – возможно, в Севилье, где королева во время своего долгого там пребывания в 1478 году заметила то, что она сочла постыдной литургической вялостью{127}. Приор доминиканского монастыря, фрай Алонсо де Охеда, рассказывал ей, что многие конверсо в Севилье возвращаются к своей прежней иудейской вере и таким образом угрожают христианству. Его орден начал эффективную пропагандистскую кампанию против конверсо.

Потому испанские монархи в 1478 году обратились к папе Сиксту IV с просьбой учредить Святую палату, или инквизицию, дабы выкорчевать эту угрозу. Методы этого хорошо организованного следственного управления имели долгую историю в Средних веках. На самом деле этот орган, на практике достаточно бесполезный, был точно с такой же целью создан братом Изабеллы, королем Энрике. Так Испания сползла к принятию того, что оказалось откровенной несправедливостью и шагом назад в ее развитии.

Евреи составляли важное меньшинство в Испании еще с римских времен. В XIV веке многие из них играли ведущую роль в государственной администрации. В 1391 году по стране прокатились народные выступления против евреев, прежде всего в крупных городах. После этого тысячи евреев, примерно две трети от их числа, добровольно крестились, чтобы избежать преследований. Корона облегчила им принятие крещения. Многие из этих конверсо вошли в правительство или успешно служили церкви, а также доминировали в торговле. Один кастильский раввин, ученый ха-Леви, даже стал епископом Бургоса под именем Алонсо де Санта-Мария.