Подъем Испанской империи. Реки золота

Имена тех, кто первым отправился в те земли, которые станут Испанской империей в Индиях, немного удивляют. Среди них был Велес де Мендоса, еще двое из семейства Мендоса – один из Гвадалахары, сердца владений дома Мендоса, так что он, скорее всего, являлся незаконным отпрыском этой прославленной семьи. Мы видим Годоя и Патиньо, Форонду и Вергату, Бараону и Талаверу. Такие фамилии можно было бы найти в то время на любом кастильском корабле или в современном правящем кабинете Испании. Также там видим несколько иностранных имен, что было характерно, несмотря на запреты, для многих поколений Испанской империи.

Перед отплытием Колумб получил пенсион в 10 000 мараведи в год из королевского дохода Кордовы, и именно там любовница Колумба, Беатрис Энрикес де Аранья, в первый год получала деньги{305}.

Путешествие началось «за полтора часа до рассвета» 3 августа 1492 года. Двадцать шесть человек были на борту «Пинты», двадцать четыре – «Ниньи», сорок – на «Санта-Марии». Им платили по тысяче мараведи в месяц, если они были опытными моряками, и 600 – если они были новичками. На самом деле до 1513 года им ничего не выплачивали – до тех пор, пока Корона не получила золота из Индий{306}. На борту были типичные предметы, которые брали в такие путешествия (Колумб знал это еще по своим экспедициям с португальцами к западному побережью Африки): бубенчики, стеклянные венецианские бусы и прочие стеклянные предметы для торговли, а также еда, которая могла долго храниться, – соленая треска, копченая грудинка и сухари. Также на борту был годовой запас вина, муки, оливкового масла и, конечно, воды. Вином, вероятно, была мансанилья из Санлукара-де-Баррамеда или портвейн из Касальи-де-ла-Сьерра или подобное вино, крепленное коньяком, – этим великим средневековым изобретением бенедиктинцев, без которого ни одна из последующих экспедиций не могла бы пройти так удачно{307}. Несмотря на жалобы по другим вопросам в ходе путешествия, недостатка в еде, похоже, не было.

Колумб также взял с собой несколько песочных часов, сделанных, вероятно, в Венеции{308}. Они были рассчитаны примерно на полтора часа, что возлагало большую ответственность на тех, кто следил за временем. Конечно, у Колумба был компас, как и у двух других капитанов. Он измерял направление в квартах, то есть в углах по 11 градусов. Это остроумное китайское изобретение XII века использовалось в Италии примерно с 1400 года. Португальцы показали, что это важный инструмент исследований вдалеке от берега Африки.

Все лоцманы имели при себе камни, которые позволяли им намагничивать иглы. Колумб также имел с собой астролябию. Пусть эти устройства в то время были не так надежны, но они позволяли рассчитывать примерную широту путем выяснения меридиональной высоты солнца. Вероятно, это был вариант устройства, изобретенного блестящим нюрнбергским мастером Мартином Бехаймом{309}. Также при нем была карта – вероятно, сделанная на основе той, что дал ему Тосканелли. Он держал все эти маленькие предметы в своей маленькой каюте на «Санта-Марии», где писал ежедневные отчеты, что само по себе было радикальным новшеством, потому что прежде таких дневников не велось{310}.

Эти три каравеллы – корабли из легенды. Мы всегда воображаем их с тремя мачтами, белыми парусами с красным крестом, слегка надутыми ветром. Вероятно, необходимо упомянуть, что каравелла была небольшим судном с водоизмещением менее 100 тонн. Галеры из, скажем, Венеции или Флоренции в то время могли быть водоизмещением до 300 тонн, из Барселоны или Марселя – 400 тонн, в то время как объемистые корабли Генуи, которые Колумб мог видеть еще мальчиком, бывали и 1000-тонными. Однако каравеллы предназначались для долгого плавания или для пиратства, а не для перевозки тяжелых грузов. Они были легкими и почти сферическими по форме{311}.

Путешествие Колумба между августом и октябрем 1492 года описано многократно и в таких подробностях, что вроде бы про него уж ничего нового и не скажешь. И все же мы можем пролить на него кое-какой свет. Первая стадия плавания после выхода из Рио-Тинто длилась неделю. Это всегда было легким путешествием благодаря попутным течениям и ветрам – в те дни именно возвращение с Канарских островов требовало хода галсами в течение многих дней. Это путешествие привело Колумба на Гран-Канарию, где он пробыл со своими тремя кораблями почти месяц. Штурвал «Пинты» требовал замены, оснастка «Ниньи» оставляла желать лучшего, также казалось необходимым заготовить побольше провизии – знаменитого козьего сыра с самого западного острова Канарского архипелага, Ла-Гомеры, где была замечательная глубокая гавань. Колумб выбрал Канарские острова конечной точкой для отплытия, поскольку он знал, что тамошние ветра дуют в направлении Атлантики, и поскольку это рекомендовал Тосканелли. Он должен был отплыть из испанского порта, что в любом случае исключало португальские Азоры или Мадейру.