Подъем

— Прости, опять эта мегера устроила мне разнос! Если с возрастом я впаду в маразм, как моя соседка снизу, определите меня в какую-нибудь богадельню на отшибе! Не хочу мучать ни в чем неповинных людей своей разыгравшейся фантазией!

— Что на этот раз? Опять слишком громко смотрела телевизор?

— Нет, теперь ее не устраивает мой будильник! Господи, вот это слух в шестьдесят лет! Я сама-то его через раз слышу, а этой дамочке хоть бы что! Цербер, а не человек! Только дай повод и вцепиться в тебя мертвой хваткой! Очень жаль, что в округе не нашлось более привлекательно жилья. Лучше бы она купила себе квартиру в другом районе! За три месяца, что она въехала, я, кажется, поседела!

— Ужас какой! Может тебе самой обратиться в правоохранительные органы? Наверняка, ее можно приструнить с помощью закона!

— Участковый на этой неделе приходил уже дважды, но лишь покрутил пальцем у виска, желая мне терпения и крепких нервов! К черту ее, лучше расскажи, как тут дела?

— Четыре покупателя за два часа… Не густо, но сейчас лишь половина двенадцатого!

— Ладно, я принесла тебе пончики! Что бы я без тебя делала!

— Не говори! Помни о моей доброте, когда я попрошу тебя посидеть с моей дочкой.

— Можешь на меня рассчитывать, — улыбаюсь, погладив ее выпирающий животик. — Для тебя я свободна в любое время дня и ночи.

— Что там Егор?

— Не оставляет надежды, что у нас еще может что-то, да получиться. Только, мне кажется, что это утопия. Он прекрасный друг, чуткий ухажер и порядочный мужчина, но, как бы это прискорбно не звучало, герой не моего романа.

— Жаль, мне он понравился… — откусывая кусочек от принесенного мной лакомства, заявляет Иринка, устроившись на стуле. — Все-таки, у тебя здорово! Ты большая молодец, Машка!

Я не могу не улыбнуться, озираясь по сторонам и задерживаясь взглядом на оформленных мной витринах, теперь прекрасно понимая, почему Андрей так светился, доводя до ума купленные боксы.

— Что насчет твоего дня рождения? — вырывает меня из размышлений Ирина, делая глубокий вдох, когда отправляет в рот последний пончик. — Я скоро лопну.

— Соберёмся у меня. Посидим втроем: ты напьешься апельсинового сока, а мы со Светой опустошим бутылку текилы. Так что, не смей рожать ближайшие два дня!

— Как скажешь, хотя я бы с удовольствием уже отправилась в роддом. Хочу поспать на животе!

* * *

Сегодня мне тридцать один. Вроде, все как всегда: то же солнце сияет в небе, те же деревья отбрасывают тени на пол сквозь окно моей спальни, соседка, как и всегда, стучит по батареи, призывая меня отключить сработавший будильник… И лишь я стала на один год мудрее, во что мне очень хочется верить… Раньше, казалось бы в таком далеком прошлом, я бы проснулась от ощущения губ на своем оголенном животе, и долго бы нежилась в кровати, старательно делая вид, что все еще пребываю в сонной неге, давая Андрею возможность изучить каждый потаенный уголок моего тела. Позже, я получила бы подарок — цепочку, браслет, новый мобильный — не важно, и отправилась бы на кухню, где Медведев уже накрыл завтрак. Это был единственный день в году, когда он соответствовал всем критериям заботливого супруга. Теперь же, оставив позади все бюрократические проволочки бракоразводного процесса, я удостаиваюсь смс с его нового московского номера, с сухим пожеланием всего наилучшего. «Будь счастлива!» — вот, что он написал, проснувшись в постели со своей маляршей.

— Обязательно, — откидывая в сторону смартфон, обещаю не столько неверному бывшему мужу, сколько самой себе. Если учесть, что я не раздаюсь рыданиями, как поступила в прошлом году, проснувшись в своей одинокой постели, возможность наконец обрести женское счастье уже не кажется такой заоблачной.

— Мама! — кричит Семен, стрелою врываясь в спальню. — С днем рождения!

Прыгая на кровать, мальчишка вручает мне созданную собственными руками открытку из цветного картона и маленький сверток, обернутый подарочной упаковкой, поместившийся на моей ладони.

— Ух, вот это прекрасное начало дня! — улыбаюсь, разворачивая свой первый подарок. — Вот это да!

Любуясь яркой сливовой помадой неизвестной мне марки, я крепко обнимаю своего мужчину, наверняка, пожертвовавшего своим школьным обедом, чтобы приобрести эту диковину.

— Нравиться? Я сам выбирал!

— Еще бы! — подхватывая его на руки, семеню к туалетному столику, вознамерившись прямо сейчас испробовать его дар.

— Ты у меня самая красивая мамочка в мире! Когда я выросту, я смогу на тебе жениться?

— Нет, Семка! Мы подберём тебе невесту получше, а я буду печь вам пирожки, договорились?

— Хорошо! Тогда можно, я женюсь на Катьке Андреевой? Мы с ней за одной партой сидим!

— Конечно, только лет через двадцать, когда ты будешь уже совсем взрослым!

— Я и так большой!

— Бесспорно, но боюсь до брака ты еще не дорос! И потом, если ты женишься на своей Катьке, с кем буду жить я?

— С нами! Я же не стану тебя выгонять из дома! Накрасишься ей на работу?

Я довольно киваю, получая лучезарную улыбку Семена взамен. И плевать, что этот цвет мне совсем не идет, а текстура настолько неоднородная, что губы словно покрыты коркой…

* * *