Подержи моё имя

«Амрис, у нас из естественно совместимых органов…»

«Кан-Гиор, это самое близкое, как я могу подлететь к входу. Если эта информация чем-то поможет Амрису, то передай ему, пожалуйста. Он далеко от барьеров?»

«Амрис неспешно гуляет по лесу и предаётся то воспоминаниям, то эротическим фантазиям. Но он довольно близко. Передам».

«Крел-лах тебе картинки передаёт. Повешу там же до востребования».

«Спасибо. Я, кстати, думал, что ты скажешь: “Амрис, мы на работе”! То есть, ты тоже рассмотрел возможность…»

«Мы и есть на работе. Но моя работа заключается в том, чтобы лежать в штабе в обнажённом женском теле и обеспечивать для всей компании телепатическое поле, а твоя – проникнуть за защитные барьеры пирамиды и понять, в чём там дело, если ты за мыслями о моём обнажённом женском теле об этом ещё не забыл».

«Я не забыл. Я здесь. Советы или пожелания по прохождению первого барьера?»

«Хм. Я бы пожелал тебе быть благоразумным, но я помню, с кем говорю. Поэтому поступай, как знаешь».

«Ты, главное, помни, что я – сапёр. Когда я на работе, у меня с благоразумием обычно всё хорошо».

«”Обычно”».

«Крел-лах, штаб. Всё-таки, чтобы картина была полной, подлети, пожалуйста, с другой стороны от входа».

«Ох. Штаб, я уже не могу. Силовые линии вдруг стали нестабильны относительно того, что было буквально только что… Не хочу рисковать, поэтому я бы, скорее, возвращался…»

«Крел-лах, Силла. Я слышу, что Амрис добрался до барьеров. От этого плывёт силовое поле. Больше всего искажений около входа, поэтому просто отлети по силовым линиям как можно дальше, и дальше сможешь спокойно возвращаться».

«Понял, Силла».

Так, с воздушной разведкой покончено. Крел-лах – опытный пилот, он выберется оттуда. Слышу, как поле сжимается: Силла вышла, ей ещё обрабатывать визуальные данные, трое техников, молча наблюдавших за полётом Крел-лаха, тоже вышли. Остались Сий и Крел-лах, обменивающиеся впечатлениями на пути пилота в штаб. Часть поля Сий уплотнил, создав что-то вроде личного канала между ним и Крел-лахом. Они обмениваются образами быстро, и я почти не улавливаю, о чём идёт речь.

И остался Амрис, конечно.

«Как дела с барьерами?» – перевожу внимание на него.

«Нескучно», – задумчиво отзывается он. – «Два прошёл».

«Что там было?»

«Убийство и членовредительство».

«???»

«Первый барьер – нужно было прямо в нём совершить убийство».

«И ты совершил убийство?»

«Вроде того. У меня в одежде застряла оса. Она завозилась, я дёрнулся и её прихлопнул. Зачли».

«Я думаю, что она не случайно застряла в твоей одежде, Амрис. Тут вся планета участвует в нашей миссии».

«Может быть».

«А членовредительство?»

«Нужно было лишиться какой-то части своего тела».

«И?» – после небольшой паузы спрашиваю я.

«Я выдрал волос».

«А».

Молчим. Соображаю. Не могу сообразить.

«И что, зачли?» – спрашиваю наконец. Амрис довольно смеётся. Обычно я ему всё объясняю, а тут редкий случай, когда объяснения нужны мне.

«Зачли. Я так понял, что защитная система была настроена исключительно на парифов. Для них убийство невыносимо, и у них нет волос и других частей тела, которыми можно легко и безболезненно пожертвовать. Вспомни свои волосы: это не просто вырвать волос – это ампутация части мозга. Хорошая защита. Только безжалостный к другим и себе – или себе и другим – париф смог бы её пройти. А таких не бывает…»