Подглядывающая (СИ)

Я медленно опускаю вилку на тарелку. С трудом проглатываю комок яичницы.

Встаю с кресла и, не слыша своих шагов из-за громыхающего сердца, иду на кухню. Расстегиваю пуговицы рубашки. Пальцы не слушаются.

Эй останавливается в дверном проеме, у меня за спиной.

– В чем дело, Эм?

Я молча стягиваю рубашку, надеваю вечернее платье.

– Да что такое? – Эй разворачивает меня за плечи.

Протягиваю ладонь. Дай, телефон.

Эй мгновенно мрачнеет, не сразу вспоминает, где телефон. Когда возвращается с ним, я уже полностью переоделась.

«Никакой елки, Эй. Ничего. Мы больше не увидимся».

Он читает сообщение. Смотрит на него так долго, будто перечитывает несколько раз.

– Что за бред, Эм?

Он и смотрит так, будто у меня помутнение рассудка.

Забираю у него телефон. Пишу: «Я не праздную Новый год. И я предупреждала, что после поездки на прием мы разойдемся. Ничего не изменилось».

Кончики его ушей розовеют от гнева.

– Ничего? Совершенно ничего не изменилось?!

Я долго пишу ответ: приходится стирать буквы – от нахлынувших эмоций пальцы не попадают по кнопкам.

«Мы взрослые люди. Мы получили от этой ночи то, что хотели. Теперь время разойтись».

Эй ударяет кулаком по стене и громко, до звона стекла, хлопнув дверью, уходит.

Я опускаюсь на стул.

Ну какого черта Эй ко мне привязался! Он же так просто нашел общий язык – во всех смыслах – с брюнеткой. Тогда почему не она, почему – я? Или любая другая женщина из бара?

Выхожу из кухни. Эя нет. Заглядываю в ванную – пусто. Есть еще одна дверь – но она заперта. Стучусь, прикладываю ухо к стеклянной вставке – тишина. Волнение холодком ползет по позвоночнику. Что Эй задумал?!

Бросаюсь на крыльцо – и в окне веранды вижу, как он очищает от снега машину.

Медленно выдыхаю.

Надеваю куртку и выхожу на улицу.

Молча, глядя себе под ноги, Эй открывает мне заднюю дверь машины. Не переднюю.

Мне жаль, что мы расстаемся вот так. Но, с другой стороны, это один из наилучших вариантов. По крайней мере, расставлены все точки над i. Никаких иллюзий.

Эй паркует машину возле арки. Хочет что-то сказать, но останавливает себя – даже рта не раскрывает. Прощаюсь с ним. Выхожу.

Взвизгивают шины.

Гордый.

Пусть так.

В туфлях я выгляжу инопланетянкой. Мерзну, тщательно выбирая очищенные от снега дорожки, хмурюсь, когда ловлю на своих ногах взгляды прохожих. Домой возвращаюсь, словно после битвы: измотанная, растрепанная, замерзшая – но с чувством победы.

Включаю телефон – и чувство победы улетучивается: меня ждут с десяток пропущенных вызовов и сообщений от Эя: «Прости», «Надо увидеться», «Ответь на звонок».

Отключаю телефон и падаю на кровать, раскинув руки.

Все закончилось.

Душевного равновесия во мне нет и в помине, но я уже на пути к нему.

Когда на мою кожу опускаются теплые струи воды в душе, я вспоминаю Сергея. И его посылку – мой новогодний подарок. Когда я в последний раз получала подарок на Новый год? «Осталось два дня», – тот час же напоминает мне сознание – и я обрываю мысли, замещаю их другими – интересно, что за подарок?

Наскоро перекусив, описав дугу по кварталу – подальше от арки – несусь на главпочтамт и после сорокаминутного ожидания в очереди получаю небольшую, обернутую серой бумагой, коробку, – как от куклы.

Всю дорогу размышляю, что же там, в этой посылке, какой сюрприз устроил мне Сергей, – и совершаю ошибку. Сначала сердце глухо ударяется о ребра, и только потом я понимаю, что стою под сводом арки. Задумалась, забыла, что теперь мне нужно держаться отсюда подальше.

Оглядываюсь. Эя нет. Зато между колонн стоит, прислонясь к стене, елка, ростом с меня. А на ее ветвях висят семь серебристых шаров. Каждый из них подписан синим маркером: «Сс», «Нно», «ввым», «…», «гго», «дом», «!».

Я улыбаюсь. Он дразнится! Снова оглядываюсь.

Нет, Эй, все кончено.

Делаю пару шагов по направлению к дому – и возвращаюсь.

Смотрю на елку, на мои отражения в серебристых шариках, чуть подрагивающие, когда в арку залетает ветер, – пока не понимаю, что я уже приняла решение. Посылку зажимаю под мышкой, хватаю елку – и тащу ее, оставляя на снегу редкие иголки и дорожку от верхушки.

Вряд ли Эй собирался меня выследить по этой дорожке, но все же часть маршрута я прохожу по очищенному от снега тротуару.

Елку ставлю в литровую банку с водой возле нарисованного камина. Присаживаюсь рядом на колени и распаковываю посылку – отрываю кусками бумажную упаковку, словно снимаю старую кожу. И вот в моих руках белоснежная коробка.

Ставлю ее перед собой. Чуть отодвигаюсь. Смотрю на нее, все не решаясь открыть. И, наконец, снимаю крышку.

Там не один подарок, она наполнена подарками доверху! На тонком оберточном листе лежит шапочка Деда Мороза. Раскручиваю ее, хорошенько встряхиваю, подношу к лицу. Едва ощутимо пахнет сигаретным дымом. Надеваю ее на голову и продолжаю исследовать коробку.

Под упаковочной бумагой – сладости: конфеты, маленькие шоколадки и пряники. Каждая сладость – в прозрачной упаковке, завязанной на ленточку, а внутри – записка, скрученная, как свиток.